Он обещал меня убить тогда, когда мне будет нужно.
Когда натянутая нить от боли зазвенит натужно,
и сил не станет слышать звон,
но, потеряв контроль над телом,
я не смогу с ней что-то сделать.
Я не смогу, но сможет он.
А вдруг он попросту соврал,
бросая мне, как кость собаке,
надежду в беспросветном мраке,
в который Бог меня загнал?
И всё же нет, не может быть.
Все лгут, он говорил, но всё же
в таком он мне солгать не может,
раз обещал меня убить.