Столыпин утром просыпался и молился,
Он знал – каждый день может последним стать,
Но свои обязанности он будет выполнять.
А вечером, домой вернувшись, вновь Бога благодарил –
Ещё один день жизни ему он подарил.
Заканчивался август одиннадцатого года,
Царь отправлялся в Киев на торжества –
Памятник Александру II открывали там,
Столыпин тоже уезжал вместе с царём.
У Распутина со Столыпиным были плохие отношения,
Но прокричал вслед отъехавшей карете старец:
«Смерть за Петром! Смерть за Петром!»
Неприветливо встретил Киев Столыпина:
Под перезвон колоколов гости отправлялись во дворец,
Но в экипажах для Столыпина места не нашлось
И градоначальник уступил тогда ему свою карету.
В день открытия были большие торжества,
А вечером в театре спектакль давали,
Римский-Корсаков новую постановку представлял.
Охранкой от осведомителя информация получена:
В город террористка прибыла –
Быть может, будет покушение на самого царя!
Осведомитель тоже на спектакль в театр пришёл,
Начальник охранного отделения ему пропуск выдал.
Стоял Столыпин у барьера оркестровой ямы,
Неожиданно осведомитель Богров приблизился к нему,
Выхватил браунинг и дважды выстрелил.
Первая пуля в руку Столыпину попала,
Вторую, направленную в сердце, орден отклонил,
Своё направление пуля изменила,
Пробила грудную клетку и до печени дошла…
После ранения Столыпин перекрестил царя,
Который в эту минуту к барьеру подошёл,
Тяжело опустился в кресло и произнёс,
Что за царя он счастлив умереть…
А убийца спокойно уходил между рядами кресел,
Кто-то увидел его и крикнул: «Держите!»
Он из партера выходил, и публика его схватила,
Повалили на пол, били кулаками и ногами,
Но начальник императорской охраны самосуд остановил.
Отвезли в карете скорой раненого в клинику,
На Сенном рынке всё сено закупили,
Им Малую Владимирскую улицу устлали –
Не должен раненого тревожить стук колёс.
Лучшие врачи дежурили возле Столыпина,
Но Пётр Аркадьевич предвидел свой исход,
Он говорил, что знает, что смерть идёт к нему…
До последней минуты он думал о русских людях:
«Граждане, граждане…» - были его последние слова.
Он завещал похоронить его, там, где убьют –
В Киево-Печёрской лавре место его вечного упокоения…