Все говорят, что дуб не гнётся,
Корнями в землю он упрётся,
И никаким ветрам его уж не согнуть,
Ведь дуб – боец: стоять, не гнувшись, его суть.
И будет он так упираться до тех пор,
Пока не стихнет ветра на него напор,
Иль ветер всё ж его сломает,
Но, в случае любом, он дров немало наломает.
А ветер, что промчался мимоходом,
Прошелся по речушке мелкой бродом,
Всей тяжестью упал на иву
И ветви растрепал, как у лошадки гриву,
Что попыталась бурую обойти,
Но ей пришлось с дистанции сойти.
А ива, что сгибалась и сгибалась,
Все время поднималась, выпрямлялась.
Тут ветер, оттолкнувшись от земли, с запалом
Накинулся на дуб могучим валом…
И вот он выдохнул и, не спеша,
Вдоль речки двинулся, шурша
Листвой деревьев, что в стороне стояли,
И потому под его силу не попали.
А ветер оглянулся посмотреть
На результат трудов своих,
Особенно на тех – двоих,
Недалеко стоявших друг от друга,
Словно жених и его хрупкая подруга.
Что стало с ней и её тонкими ветвями,
Сбегавшими аж до земли зелеными ручьями?
И видно было: дуб от встречи с ветром удручён,
Однако, может быть, не обречён.
Она ж стояла скромно-величаво,
Косички-ветви опустив.
А человек всё ж был неправ,
Её «плакучею» назвав.
Учиться б нам у ивы обстановку понимать,
Когда пригнуться надо, чтобы снова встать,
Не нанеся себе смертельного урона,
И даже чтоб не пострадала крона.
А тот, кто несгибаемый и шумный,
Не значит, что устойчивый и умный.