НА СЪЁМКАХ ФИЛЬМА «ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ»
«Сколько можно терпеть отступления? –
говорила солдатка ему. –
Отощали совсем, словно пленные.
Сдюжат разве такие войну?»
Он молчал. Не изведавший пороха,
вопросительно глянул туда,
где стоял очень маленький Шолохов
и смотрел не на съёмки, а вдаль.
«Как же мал он, тщедушен и немощен, –
думал в кадре стоящий артист. –
Что же видит он в небе темнеющем,
кроме низко летающих птиц?»
А солдатка, актриса дородная,
тоже видела что-то поверх
тех, двоих: может, прошлое Родины,
что когда-то просила их всех
защитить её здесь, на Донетчине,
и на Волхове, и на Днепре? –
ведь война убивала, калечила,
чтоб Россия не выжила впредь.
Их, актёров, растили родители
может быть, для того, чтоб они
этих птиц, это небо увидели
и погожие, мирные дни?
Губы сжал словно выросший Шолохов,
брови сдвинул седой Бондарчук,
глядя в небо, где грозные сполохи
разметали неловких пичуг,
что кричат и беспомощно мечутся.
А больной, измождённый Шукшин,
прошептал, что уверен: Отечество
вновь зовёт на защиту мужчин.