Был полдень славным жеребёнком, -
Обидам пошлым вопреки,
Чужой романтики сторонкой, -
Чужой насмешницы тоски.
Пусть позади уже столично,
Был от неё удар отмычный,
Для сердца, но удар её,
Ничем был пошло и ещё,
Был март, и выбор был Свободы,
И с жеребёнком были все, -
Живые в марта той красе, -
Не ей чета, не ей в угоду, -
Ещё родители, и брат,
И отступил на годы ад.