Она вошла, и видом странна:
спокойна, но внутри вулкан,
с трудом скрываемый обман
гасила тенорком сопрано
блеснув улыбкой - Не суди -
и платья вырез на груди
глубок, как зев у русской печи,
глаза и губы, нос и плечи
и бант приколот к волосам,
в ней куртуазность и курьёзность,
взывает образ женский к слёзам,
но кто поверил бы слезам.
Их нет. Есть жар из жгучих фраз
и в довершение напасти -
когда огонь кипящей страсти
на кожу выплеснут из глаз.
А в глубине рождался страх,
напополам в нём боль и жалость -
что пламя чувств не избежала
горючку влив в нутро костра.
И видом напугав меня
в объятьях пламени шкворчала,
я промолчал, ты - не кричала,
не женщина, а головня.
Что это было - вспышка, флеш(?),
и осознанье действа чутко:
от чувств до тла сгореть - не шутка,
любовь опаснейшая вещь.
И обернулось мне в одно:
когда обуглилось до тлена
твоё костлявое колено
я понял - нам не суждено
гулять по парковым аллеям
когда закат слегка алеет,
румянец гладить твоих щёк
и знать, что я тобой прощён..
Но обнимаю, я с тобой -
в несчастье знаковые вещи
и нимб капроновый трепещет
над почерневшей головой.