Екатерина просьбам уступила,
Все полномочия граф получил.
Великая предшественников сила,
Их ратный труд созревший плод вручил.
Был ими подготовлен план разгрома,
Сиятельство поднял упавший плод.
Дней сорок-пятьдесят он был вне дома,
Но выступил как действия оплот.
Послал отчёт победный сам царице:
«Мной пойман сей мятежник Пугачёв,
Другие близкие к повстанцам лица...»
Стал Панин сам их грозным палачом.
Имел, увы, наклонности такие,
Об этом быстро слухи разошлись.
Черты для воина-то не благие,
Но звёзды, очевидно, так сошлись.
Он лично проводить любил допросы,
Почти что месяц продержал бунтовщика.
Симбирск дрожал да задавал вопросы:
«Сколь тяжела державная рука?»
Обочины дорог... Висели трупы,
Потерян грозным виселицам счёт.
«Для устрашения!» Создали группы,
Которыми пугали весь народ.
Кнутами били, уши отрезали,
В ход плети, розги — был таков расклад.
Боль шпицрутены многим показали,
От батогов испытан шок и ад.
Тела повешенных висели долго,
Их запрещали жителям снимать.
Те, мучимы христианским чувством долга,
Жестокость не могли воспринимать.
А Панин продолжал писать отчёты,
Количество повешенных росло.
«Не Бибиков...» Шепнул с печалью кто-то:
«Тот не палач, иное ремесло...»
Царица графа щедро наградила,
Андрея Первозванного* дала,
Да шпагу золотую отрядила,
Да денег кучу... Вот и все дела.
Примечание:
*Алмазные знаки ордена
Святого Андрея Первозванного.