Облака - не низко, не высокО,
сеют снег, и падает он легко,
вызывая вопросом законный торг -
эйфория душит или восторг?
Эйфория от света на столбе,
от снежинки растаявшей на губе
или есть неуёмных восторгов прыть
и чему случится тому и быть?
Что прибудет благая весть извне,
крупным шрифтом набранная по всей длине
и читать её будут со всех сторон
из покрытых льдом, но живых окон.
Там, за окнами, в немоте квартир
для спокойствия спиннер кто-то раскрутил,
но спокойствие фикция, разума сегмент,
если есть оно - в данный лишь момент.
Не заметил, гуляя на кураже,
что смеркается не ещё, а уже
и что в узком пространстве между домов
на снегу отпечаталась цепь следов.
Эти первые девственные в снегу шаги
на пушистой подложке весьма легки
и весьма привлекает шагов размер -
35-й, в общей системе мер.
Взволновал, не сказать вообще,
на снегу естественный ход вещей,
когда если приветствуя некую цель
протянулась в крупных следах параллель.
Цепь следов сомкнулась и разошлась
и другая осталась, а после кралась
и я крался в лёгком снегу как тать,
что хотел в остывших следах узнать?
Интерес мой если с другим несхож,
почему и откуда берётся дрожь?
Обрели снежинки вкус морской воды
и во внутрь и дальше ушли следы.
И пришлось на ходУ вспоминать латынь:
- Non uri anima meа, но остынь.
Не тревожь понапрасну, в следах кружа,
до конца в боль не верящего, душа.
Но увидел то, что искал - оно -
есть фигура и смотрит она в окно,
где отчётливо вычерчен силуэт
загораживая частью тела свет.
Их история колка, подобно ножу,
понимаю - здесь больно и ухожу
помахав платком на пространстве век,
убирая с линз нерастаявший снег.
Эйфория упала с платком в карман,
так спадает бинт с застарелых ран
и забыто выученное наизусть
и восторг образует вечернюю грусть.