Три бухие требухи
Варят на похмел ухи.
Три немытые м*нды
Мечутся туды-сюды.
Триединый организм
Начинает онанизм
Над кастрюлей в три ряда,
Но в итоге понимают, что затея – ерунда.
Рыба промеж рук скользит
И картошка вся в грязи,
Лука нету, а морковь
Сгрызла за игрой свекровь,
За игрой в что-где-когда...
Хмыкнул кто-то: "вот ведь да...",
Ко второму подойдя,
Пока третий рыбу мыл
И второй убавил пыл,
На свекровь свою бранясь.
Вдруг в руках запрыгал язь
И, губами шевеля,
Рассудил: "А ну-ка *ля!
Мужики, давайте торг:
Я в уху, а вы все в морг,
Либо будем по уму.
Ты насри в карман ему,
Ну а ты вот там вставай
И др*чи, крича "трамвай".
Третий, ты теперь г*вна
Зачерпни из кармана́
И свекрови по лицу.
Вас турнут на улицу,
Где за домом есть ручей,
Там портвейн лежит ничей
Мужиком одним припрятан от дочурки и жены,
Там лежит ещё с весны
И тоскует, и стучит..."
Не успел договорить,
Так в руках и умер язь,
Вдохновив на подвиг дядь.
И, поплакав полчаса,
Встали, вытерли глаза
И пошли вершить завет,
Им другой дороги нет:
Срать в карман, др*чить, орать...
"Нам судьбы не выбирать",
Молвил после у ручья,
Тот, что был из них Илья.
И другой, что был Игнат,
Стал рукою вытирать,
Слёзы – а рука в говне,
А Богдан сказал "дай мне"
И, говном намазав хлеб,
Выпил рюмку и ослеп.