Там, где трудились гномы не покладая рук,
Там, где руды и золота, не сказать, что много,
Где всегда почитали мудрость и совесть вдруг
Начала медленно подкрадываться тревога
Да расползаться хмельная недобрая тень,
Что обращает в монстров разбросанные вещи,
Выворачивает видимое набекрень,
Делая привычное непривычно зловещим.
Был старый (имярек) сказочником и певцом,
Но как-то тихонько обрюзг, охамел и нынче
Оказался трусом, сволочью и подлецом,
А ведь когда-то с чудищами сходился в клинче.
Вот и Совет Старейшин думает не о том,
Как привести к процветанию народ подгорный.
Лишь кладовые свои набивает добром,
Жаль, не тем Добром, о котором твердит упорно.
Так проходили у гномов декады и дни.
Шахты копались, менялись детали ландшафта.
Гномы менялись. Всё злей становились они...
И развязали войну. Песнь же о гномах, правда?