Сегодня небо мокрым одеялом к окну прижалось тяжестью тоски,
позволив растерзать ветрам ту малость тепла в груди на жалкие клочки.
Подхваченные вальсом павших листьев, устроив красок осени делёж,
забыв смущенье в платье из батиста, им ни к чему души озябшей дрожь.
В такие дни вонзаю прямо в сердце, уколы ностальгии, правя грусть,
чтоб погрузиться в безмятежность детства, где раствориться в чувствах не боюсь.
Там, где луна маэстро сновидений, смычком касаясь хаоса теней,
манила трелью жажды приключений в кругу счастливых рядом быть друзей.
Кочевник бесконечности мечтаний, что помнил радость крыльев за спиной,
влачит свой крест в темнице ожиданий для узника пленённого судьбой.
Огромный город, что не стал мне домом, конвейер обездушенных задач,
ни близких, ни родных, среди знакомых слыву магнитом бед и неудач.
Задёрнув шторой серости картину, смотрю на стол, где чашка чая ждёт,
подарок одинокому мужчине, старушки по соседству, что живёт.
Она приносит сладости с печеньем: "Возьми, сынок, полезно для души",
и наблюдает, как её варенье моя печаль попробовать спешит.
Утихнет ветер, смоет дождь унынье и постучит надежды луч в окно,
мы не одни, пока к теплу камина приходят те, кому не всё равно.
Всего глоток внимания способен стать поводом улыбки на лице,
а тем, кому я больше неудобен — дразнящим многоточием в конце...