Пространство становится бездной
молчания жизни. Черства,
естественна, но затрапезна
летящая книзу листва.
Внутри предварительной стужи
едва различимы следы
далёкого солнца, натужны
свинцовые лики воды.
Мелькают десятки прожилок
в негромкой мелодии дня.
Её напеваю фальшиво —
безлюдье сбивает меня.
Наитие вторит погоде;
ему доверяю вполне,
поэтому я неугоден
глухой к небесам тишине.