Биография Бутенко Семёна Мелентьевича, казака Кубанского казачьего войска из станицы Спокойной.
Он служил при Государях Императорах Российских Александре III, (время царствования 1881 - 1894 г. г.) и Николае II, (время царствования 1894 - 1917 г. г.).
Материал получен из Государственного Архива Краснодарского края. 03. 09. 2003 года.
Конвой.
1.
Служил в кубанском казачьем войске казак из станицы Спокойной Семён Мелентьевич Бутенко, приписанный к местной Отрадненской казачьей команде. Служил согласно присяге, как и подобает казаку. От службы не отвиливал, да и на службу не напрашивался. Но последним никогда не был. Когда назначался в наряд для охраны перевозимых грузов, почты, на дежурство в войсках, или нёс караулы в лесах, на озёрах, службу свою казачью нёс исправно. С малолетства привыкший к нелёгкому крестьянскому труду, был он крепок телом, вынослив и лицом красив. В джигитовке и рубке лозы не раз брал призы на атаманских смотрах, за что и лычки урядника получил.
Сидел он как-то за столом, под старой грушей росшей во дворе и ел арбуз. Наслаждался его сахарной мякотью и охлаждал себя его прохладой после жаркого августовского дня, как вдруг подлетел к его плетню верховой посыльный.
- Срочно к атаману, - крикнул он, не слезая с коня.
- Что за всполох случился, поход что-ли? - спросил Семён посыльного.
- Знаю только, что почтарь пакет атаману доставил. Пакет сдал, а сам погнал дальше, даже коню отдохнуть не дал. Семён быстро вывел своего коня и стал седлать, потуже затягивая подпругу. Забежав в хату быстро оделся, кинул на себя шашку и привычно прыгнув с крыльца в седло, погнал коня наметом (т. е. галопом, примечание составителя) к хате станичного атамана.
Соскочив с коня, Семён бросил поводья дежурному дневальному казаку и зашёл в хату. За столом сидели станичный атаман и два казака в форме с офицерскими погонами. Семён отдал офицером честь и отрапортовал о своём прибытии. -
- Садись,- сказал ему атаман,- тут пакет от самого наказного атамана, генерала Леонова пришёл, секретный пакет. На Кавказ прибывает Его Высочайшее Величество с семейством. Приказано от каждой станицы отрядить в Екатеринодар по десять казаков в форме и при оружии, для участия в войсковом смотре. Ты за старшего от нашей станицы поедешь. Казаков, которые с тобой поедут, я уже оповестил, да ты их всех знаешь, все твои одногодки. Даю вам три дня на сборы, а на четвёртый всем быть у меня, я сначала сам вам смотр устрою. Писарь вам документы приготовит. В Екатеринодаре чтобы были в первых числах сентября. Документы сдашь в канцелярию старшего помощника начальника области генерала Маламы, там вас определят.
2.
Через три дня десять казаков верхами, блестя амуницией, выстроились на атаманском подворье. Атаман со станичными офицерами лично проверили всех казаков и их имущество, которое и без них уже неоднократно было проверено и начищено, не только самими хозяевами, но и всей многочисленной роднёй и станичными стариками. Несмотря на секретность вся страница знала, что этим десяти предстоит предстать пред очами Государя. Собирали их всей станицей, ведь по ним Государь будет судить о всех казаках станицы Спокойной. Придирчиво осмотрев казаков Атаман подошёл к уряднику, вручил ему пакет с документами и дал последние наставления. Не забыл сказать, что если что не так будет, то ему не только лычки с погон, но и башку оторвёт. Повернувшись казакам сказал: "Не посрамите станицу, соколики, в путь, с Богом!"
Служба в городе станичникам не понравилась. Целыми днями гоняли их войсковые офицеры по плацу, подготавливая Кубанское казачье войско к высочайшему смотру. К вечеру усталые казаки, все в пыли и поту готовы были упасть спать в казарме, не раздеваясь. Но старые усатые вахмистры с подхорунджими гнали их в конюшни чистить лошадей, затем оружие и амуницию. После чего в пешем строю вели на полковую кухню ужинать. После ужина подавалась команда: "Оправиться" и с последними лучами заходящего осеннего солнца звучала труба, играя зарю. Вот он этот сладкий миг солдатской службы, когда твоя голова ещё не успела коснуться подушки, а ты уже спишь и тело твоё расслабилось в сладкой истоме. Только вроде ты лёг на койку и только начал видеть во сне свой дом, мамку, дивчину, как вновь будит тебя ненавистный звук полковой трубы - побудка!
Утром 21 сентября 1888 года войсковой трубач проиграл сбор. Казаки верхами с оружием вышли из казармы и после короткого перехода по городу были выстроены вдоль железной дороги. Тысячи горожан пришли встречать императора. Вокзал был украшен цветами и зелёными гирляндами. Казаки получили приказ стоять плотно стеной вдоль дороги и горожан, стремящихся увидеть императора. Был приказ, чтобы близко к дороге не пускать, а сильно непонятливых разрешалось вразумить нагайкой, но без особого рвения. В 17 часов поезд с высочайшей особой подошёл к перрону Екатеринодарского вокзала. Грянул оркестр и под тысячегласное "Ура!" на перрон вступил царь, его жена Мария Фёдоровна, двадцатилетний наследник престола Николай, второй сын царя Георгий и многочисленная свита. Наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Г. А. Леонов, сопровождавший царскую семью от станции Невинномысская, представил царским особам городскую голову (т. е. мэра, примечание составителя) с гласными думы - ( Гласный — член собрания с решающим голосом в Российской империи. С 1785 года гласными назывались члены городских дум), почётных граждан, полицмейстера. Дамы преподнесли императрице цветы. После чего коляски гостей в сопровождении почётного военного эскорта покатили в центр города к Александро-Невскому войсковому собору, где был отслужен молебен по случаю приезда царской семьи. Затем все отправились к дому войскового атамана. Здесь их встречал почётный караул из старых казаков - Георгиевских кавалеров, депутаты от городов, станиц, аулов.
3.
На следующий день состоялся торжественный сбор войскового Круга. У областного правления собрались генералы, офицеры, чиновники, станичные атаманы, депутаты от станиц. Выстроился казачий конвой. Среди конвойцев был и казак станицы Спокойной, урядник Семён Бутенко, которого включили в состав почётного конвоя за внешнее сходство с наследником престола Николаем. Очень уж походил он на наследника по возрасту и по лицу. Кто-то из старших офицеров, чтобы угодить его императорскому высочеству, распорядился включить казака Бутенко в состав конвоя. Шествие открыл наказной атаман, за ним следовали депутаты от станиц - они несли войсковые регалии. Прозвучал гимн. На улице Красной появился император. Перед ним троекратно преклоняются знамёна. Наказной атаман вручил императору Александру третьему войсковую булаву, которую царь передал наследнику Николаю, как "августейшему атаману всех казачьих войск". Прозвучал артиллерийский салют. Затем Александр III вернулся в здание войскового правления, а войска во главе с наследником, церемониальным маршем проследовали по улице Красной. После чего был дан официальный обед, на котором присутствовали депутаты от казачества.
Вечером на городской площади состоялось народное гулянье. Казаки, отведённые в казармы, готовились к высочайшему смотру и им было не до гуляний. Смотр состоялся на следующий день, 23 сентября под Екатеринодаром у войскового леса "Круглик".
После торжественного парада казаки соревновались в джигитовке и рубке лозы, лихо рубя на полном скаку палки нарезанные из вербы, на которые были одеты старые папахи, изображая вражьи головы. Император с наследником уже немного притомились под южным солнцем, наблюдая как под взмахами казачьих шашек падает на землю папахи. Когда их внимание привлёк казак, который, как казалось, летел на своём коне, низко пригнувшись. И только когда он равнялся с палкой, на которой была одета папаха, следовал резкий взмах его шашки. Папаха подлетала вверх, на землю падал срубленный шашкой кусок вербы, а папаха падала на остаток палки, будто она так и висела, а казак уже рубил другую.
Когда он доскакал до конца загонки и оглянулся, все десять папах висели на кольях, ни одна не упала на землю. Не зря точил свою шашку Семён Бутенко, сегодня она принесла ему славу. Славу всему воинству казачьему. С трибуны, где сидел император и высокие гости, раздались аплодисменты.
- А позвать этого молодца ко мне! - донеслись до Семёна слова императора. Адьютанты царя уже неслись к Семёну с высочайшим приказом, а он, спрыгнув с коня и держа его на поводу, пошёл к трибуне, на которой сидел император и самодержец всей России.
Подойдя к трибуне, Семён снял с головы кубанку и поклонился императору.
- А подойди ближе, орёл кубанский. За удаль твою жалую тебя этим кубком, чтобы ты всегда врагов моих так крушил, как сегодня и беру тебя в свой императорский конвой, - сказал император, протягивая взятый со своего стола серебряный кубок с вензелем императора, из которого только что император пил водку.
4.
- Смотри папа, а он на меня похож, я его ещё вчера приметил. Только погоны не офицерские,- сказал наследник Николай, который тоже был облачён в казачью черкеску по случаю парада.
- А кто тебе мешает, - сказал император сыну,- на тебе погоны штабс-капитанские, но ты теперь атаман всех казачьих войск. Вот и возвеличь молодца, тем более, что он достоин и тебя не посрамит.
- Жалую тебя хорунжим, (в царской армии: казачий офицерский чин, равный подпоручику) - сказал наследник престола и протянул поданные ему
адьютантом серебряные офицерские погоны. Я тоже с них начинал.
- А это тебе на водку, - сказал император, подавая ему сотенную ассигнацию.
В тот же день император отбыл по только что сданной в эксплуатацию железнодорожной магистрали в Новороссийск. Из портового города царская семья пароходом отправилась в Батуми.
Этот день круто изменил всю жизнь казака Семёна Бутенко, навсегда связав её из царской семьёй. Целую неделю пил Семён водку с друзьями и знакомыми, всё ещё не веря своей удаче. Часто косился взгляд его на свои плечи, где красовались новые офицерские погоны. Выдали сбрую для коня, револьвер системы Смит-Вессон. Жалование денежное положили ежемесячное огромное, на него можно было целый месяц из трактиров не выходить. Рядовые казаки его теперь не иначе как ваше благородие величают, да и постарше офицеры стараются друзья набиться - всё-таки офицер Конвоя самого императорского величества. Есть от чего голове кружится. Выдали ему на руки документ, где прописан он офицером первого лейб-гвардейского Кубанского казачьего эскадрона Собственного Его Величества конвоя и доступ в покои императорские. Денежное довольствие выдали на месяц вперёд и отпустили в родную станицу в отпуск, пока император по Кавказу путешествует.
А по прошествии времени явиться надлежит в Екатеринодар для отправки его в Санкт-Петербург - столицу государства Российского. Давно уже уехали домой его станичники, а Семён всё ещё ходил по Екатеринодару и по ресторанам. Нравилось ему, когда встречные рядовые члены отдавали ему честь, приветствуя как офицера. Но и это ему вскоре надоело, свыкся с новым своим обличьем, начал собираться домой. Накупил подарков родне и поехал. Своего коня и вещи он отправил домой вместе со своим станичниками и теперь ехал домой на перекладных. В дороге познакомился он с армейским прапорщиком, который ехал служить в пехотный полк, который стоял тогда в долине реки Уруп, недалеко от станицы, где жил Семён. Прапорщик бывал в столице и рассказывал Семёну о столичной жизни, где предстояло ему служить. А Семён рассказывал ему про Кубань и станицу, где он родился и жил. Прапорщик был гуляка ещё тот, за что и переведён для дальнейшей службы на Кавказ. Всю дорогу он подначивал Семёна, чтобы тот угощал его выпивкой и закуской, якобы по требованию старых армейских традиций, для обмывания погон офицерских, чтоб дольше носились.
5.
По дороге ему оказалась и станица Спокойная, где жил Семён. Подъехали к ней уже в сумерках, когда начинало темнеть.
- Ну, что ублажить своего друга кавказским шашлычком напоследок, - сказал он Семёну,- сладким будет шашлычок и служба наша такой же будет.
- А пусть и так, есть тут один трактир, один кавказец его держит, кличут его Акмоль. Родом он из Акмолинской губернии, так он знатные шашлыки готовит, едем. Подъехали они к дому, который был домом и дорожным трактиром одновременно, когда хозяева уже спали.
Семён Бутенко был уже дома, очень хотелось не упасть лицом перед столичным прапорщиком, да и себя показать, каков он ныне стал. Начал он стучать сапогом в дверь, требуя хозяина. Дверь открыл хозяин Акмоль, с акцентом спросил, что угодно господам офицерам.
- Водки и шашлыков, - приказным тоном сказал Семён,- шашлыки неси прямо с огня.
- Господа,- сказал Акмоль,- я рад услужить, водка есть, мяса нет, шашлык жарить нету! До вас пять офицер был, - он раскрыл свою ладонь, для наглядности показывая пять пальцев,- шашлык ел, всё мясо съел.
- А мы что не офицеры, для нас мяса нет? - закипел Семён, выхватив из ножен свой кинжал и приставив его к горлу Акмоля,- если не найдёшь мясо на шашлыки я из тебя мясо сделаю, неси выпивку и бегом шашлыки жарить. Я повторять не буду! Акмоль принёс водку и зелень, поставил на стол перед офицерами и взявшись за голову вышел во двор. Под ноги Акмолю подкатился дворовый пёс по кличке Шалун, привычно ласкаясь к хозяину.
- А! Выручай,- забранился Акмоль и схватив пса за ошейник потащил в сарай. Когда Амоль вошёл в дом, неся на блюде горячие шашлыки, оба офицера уже успели выпить по паре стакана водки.
- А говорил мясо нет, меня за офицера не принимаешь, ругался Семён, - жадно закусывая водку горячим мясом.
- Хороший шашлычок, во рту тает, - нахваливал прапорщик. Опустошив всё блюдо, молодые офицеры пошатываясь от водки и обильной закуски вышли во двор, где и попрощались пожелав друг другу удачи. Прапорщик поехал дальше, а Семён пошатываясь от выпитой водки пошёл к своему дому.
Акмоль и правда не узнал в приезжем офицере своего станичника, потому как он уже на следующий день рассказывал, что ночью к нему вломились два разбойника, которые угрожали его убить, если он их не накормит шашлыком. И каким находчивым оказался Акмоль, пустив своего пса на мясо для шашлыков, чтобы ублажить этих офицеров. Когда станичная молва донесла рассказ Акмоля до Семёна, тот долго смеялся.
- Славно погуляли. А прапор-то хоть и столичный, а собачатину лопал. Сожрали Шалуна два пьяных шалуна,- каламбурил он, делая вид, что сам он к этой истории отношения не имеет. С тех пор гостей он принимал у себя в доме, в трактир к Акмолю не ходил.