Ссылка.
Рассказ про место, куда ссылали раньше
Известных людей, разного достоинства –
про Берёзово.
Первая часть.
В наши дни этот посёлок,
Городского типа уже,
Берёзово, Ханты – Мансийским
Округом автономным стал.
На берегу реки лежит тот,
Северная Сосьва. Ничем,
Не отличается от многих,
Таких же мест нашей страны.
На протяжении столетий,
Буквально трёх – «гостили» здесь,
Разные знаменитости… но только,
Не по своей воле тогда ж.
А что ж за место то, такое,
Куда уж начали ссылать,
Людей различных, разных рангов,
Об этом стоит рассказать.
Конец 16 века.
Берёзово же был основан,
Русскими поселенцами.
На месте поселенья МАНСИ,
ВОГУЛАМИ звали их всех.
То место - Суматвошем звали, –
На русский, то – «город берёз».
И казаки, тут поселившись,
Не стали имя то место.
Посёлок же преобразился.
На этой реке выросла,
Из дерева большая крепость,
С острогом, в кой бут сидеть.
(Главная башня – Спасская, высотой 16 метров,
И неудивительно, что местным аборигенам, она
Казалась гигантской, в которой жили русские)
Но тем не менее вогулы,
И остяки – которых там,
Тогда ЯСАКОМ обложили,
Пытались крепость штурмовать.
(Ясак – натуральный налог, в основном, пушниной)
Но не смогли они ни разу,
Там эту крепость захватить.
Сначала же тогда казалось -
Торговому городу быть!
(Этому Берёзову)
Тем более, что здесь водилась,
Особая рыба – ТУГУН.
СОСЬВИНСКОЙ прозванной, иль также,
ЦАРСКРЙ СЕЛЬДЬЮ – та, для царей.
Судьба Берёзова, однако ж,
Распорядилась же его судьба,
Иначе там. Ибо тот климат,
Суровый - торговать мешал.
А вот уже для места ССЫЛКИ,
Он идеально подходил.
И с 18 – го века,
Узники стали пребывать.
(Причём порой очень знатных)
1 – Александр Данилович Меншиков
С дворцовых всех переворотов,
Первым с влиятельных всех лиц,
«Гостем» Берёзова, князь станет,
Александр Меншиков.
Он «прибыл» со своим семейством:
С сыном, с двумя дочерями.
Жена скончалась по дороге -
Прасковья Юрьевна, его.
1727 год.
Светлейшего князя прозвали,
Там – Голиаф. Пётр (1) ушёл.
Пётр Второй там воцарился,
Меншиков с ним хотел сойтись.
Подчинить своему влиянью.
И даже обручил его,
Со своей дочерь Марией,
Но его тогда «обошли».
То – Долгорукие сумели.
А князь лишился там всего:
Богатств, чинов, наград и званий –
В северный город прогнан был.
Вторая часть.
Семья в домишке поселилась,
Крестьянском. Жители же там,
Далёкие от политики,
Примут равнодушно «гостей».
Перенесённые ж несчастья,
В корне там поменяли
Характер Меншикова. Там он,
Раскаялся в своих грехах.
И он решил построить церковь,
На берегу их там реки,
Причём возводил в одиночку,
Лишь сын ему в том помогал.
(И иногда кто – то из березовских мужиков)
А вечерами же «светлейший»,
Рассказывал детям своим,
О своих прошлых там победах,
И приключениях с царём.
(Петром Первым)
Слушали те с большим вниманьем.
Когда ж церковь построили,
Её там сразу освятили,
В честь Рождества девы Святой.
(Пресвятой Богородицы – Марии)
В ней Меншиков звонарём станет,
И в её ихоре будет петь…
Но в 1729 - м,
Скончался уж «светлейший князь».
Вблизи церкви похоронили.
На берегу этой реки,
А спустя месяц дочь Мария,
Ушла - невеста царская
Место могилы «Алексашки»,
Светлейшего князя того,
О том не знает никто толком,
Ведь храм сгорел. Пожар там был.
(Городской пожар в середине 18 столетия)
Церковь там новую поставят,
Позднее. Но зато всё ж там,
Могила дочки сохранилась,
Марии Меншиковой той.
Оставшиеся дети князя,
В живых тогда – дочка и сын,
При Анне Иоанновне уж,
Прощение получат там.
(И смогли вернуться в Санкт – Петербург)
2 – Долгорукие.
И вот, практически уж сразу,
Их место заняли потом,
Те, кто отправил сюда раньше,
Меншикова с его семьёй.
Князь Алексей «прибыл» с женою,
И со своими же детьми.
Фактически этот изгнанник,
Правил страной там при Петре (2).
Его сын был царским любимцем,
Иван. Екатерина ж, дочь,
Невестой тоже состояла,
Правителя тогда, Петра (2).
Казалось бы, судьба сулила,
Блестящую семейству жизнь,
Но юный царь вдруг там скончался,
От оспы. Перед свадьбой уж.
Анна Иоанновна – царица,
Что тогда возвели на трон,
В ссылку отправит Долгоруких,
На место Меншикова там.
В отличие ж от Александра,
Меншикова – эта семья,
Клан этот, там не отличался,
Спокойным поведением.
Ссоры в семье происходили,
Частые. И «разборки» шли.
Князья жаловались же часто,
На свою долю горькую.
(В семье Алексея Долгорукого было семеро детей)
Жаловались те на утрату,
Красивой их одежды и,
Их драгоценностей изъятых -
Царицу поносили все.
(И её приближённых)
Сын, Иван Алексеевич, кто,
Был фаворитом там царя,
(После смерти отца возглавил,
Клан этот) – горькую запил.
(Отец ушёл в 1734 году)
А когда он там напивался,
Ругал на каждом же углу,
Эту злобную там царицу,
Как мог ту всяко обзывал.
1738 год
Нашлись и «добрые» там люди,
На Долгоруких донесли,
«Куда надо». Отправят дело ж,
Их, на доследование.
Князь Иван – головы лишился,
А братьев – каторга ждала.
Сестёр в монахини постригли,
В далёких уж монастырях.
3 – Андрей Иванович Остерман
Способствовал он в своё время,
Сверженью Долгоруких тех.
Но после смерти же царицы,
Пришлось и ему сюда «плыть».
(Анны Иоанновны)
С Вестфалии сей хитрый немец,
Советником царицы был.
Когда ж пришла Елизавета,
Петра (1) дочь. Стал в опале тот.
С Марфой Ивановной Стрешневой,
С женой в Берёзово прибыл.
Пять лет в этой ссылке прожили,
В затворничестве полном там.
Никуда те не выходили,
С маленького домика там.
Также гостей не принимали,
Легко то было объяснить.
Остерман тяжело был болен,
Страдал подагрой он тогда.
Местных дворян считал по сути,
Плебеями. Не ровня им.
(Не достойные его внимания)
1747 год
В этом году немец скончался.
На местном кладбище вдова,
Своего мужа захоронит,
При этом указанье даст.
(Особый домик - памятник)
Марфа Ивановна ж вернулась,
В столицу. Своеобразный склеп,
К себе во двор местный священник
Перенесёт. Сделав как склад.
(Для малоценных вещей)
4 – Лев Давидович Троцкий.
Трудно поверить, но то место,
Берёзово сыграло роль,
Немаловажную и в жизни,
Лейба Бронштейна (Троцкого).
(Будущего товарища - Льва Троцкого)
1905 год
После революции в год тот,
Был арестован. Сослан он.
В город Обдорск. Салехард ныне,
Остановившись по пути.
В Берёзово, обоз тот прибыл.
Где заключённый должен был,
Некоторое побыть время,
О той тюрьме он вспоминал:
«Привезли нас непосредственно в тюрьму.
У входа стоял весь местный гарнизон,
Человек пятьдесят. Как оказалось, тюрьму
к нашему приезду чистили и мыли две недели,
освободив ту от местных арестантов. В одной
из камер мы нашли большой стол, накрытый
скатертью, венские стулья, два подсвечника
со свечами и семейную лампу. Почти трогательно…»
Режим здесь был почти свободным.
Считалось, что бежать отсель,
Ну просто невозможно. Стража,
Пьянствовала без устали…
Чем и воспользовался Троцкий.
Валюту местную имев,
То есть спирт. И в наличье деньги,
Ссыльный купил тёплых вещей.
Запас провизии там также.
С местным зырянином успел,
Договориться, об упряжке,
Оленьей. Тот за спирт достал.
В ночь неудачную для стражи,
Своих конвойных – Лев СБЕЖАЛ!
По полному же бездорожью,
700 километров он шёл.
Он до Урала смог добраться.
А там выдал уже себя,
За члена экспедиции он,
Барона Толля. Был такой.
(Толль Э.В. –русский учёный –геолог и географ., арктический
Исследователь. Погибший во время русской арктической
экспедиции в 1902 году вместе со своими доблестными
спутниками Ф. Зеебергом, Н. Дьяконовым и В. Гороховым).
Троцкий на лошадь пересядет,
И без проблем проследовал,
Там до железной уж дороги,
В поезде до столицы той.
Затем уж отбыл за границу.
Этот рискованный побег,
В 50 рублей обошёлся,
И в три оленя там тогда.
Что и говорить. Повезло же,
Несказанно! Если б попался он,
В том «путешествии» жандармам,
На каторгу попал тогда б.
(И работал бы в крайне тяжелых условиях. Где выжить
Было бы практически невозможно!)
А кто его, конечно знает,
В этом бы случае пошла б,
Истории России, может,
Всё ж по другому уж пути…