Был молод он и полон сил,
Богат учёностью и знаньем.
Однажды он переводил
Пророков древние писанья.
И был во всём ему успех,
Но вдруг рука его запнулась,
Смущённых мыслей тайный бег,
В сомненье сердце встрепенулось:
«Се Дева Плод Святой зачнёт,
От Духа Божия Плод Чрева...»,
Вот-вот мудрец наш зачеркнёт
Рукой своею слово Дева.
«Напутал что-то здесь пророк
Великий праведник Исаия...»
Исправить эти пару строк
Спешит, ошибкою считая.
Но вдруг сверкнул Небесный свет,
Рука писателя немеет,
Ему Архангела ответ:
«Перо твоё писать не смеет!
Здесь Божьей правды словесы —
Благословенно Ея Чрево!
И в мир родится Божий Сын
Не от жены — от Чистой Девы!
Тебе же Божий суд таков,
Что усомнился ты в писанье,
Дожить до исполненья слов
Великого Обетованья.
+++
Проходит век, за ним другой
И следом третий наступает,
А Симеон, мудрец седой,
Рожденья Бога ожидает,
Всё смотрит в даль, он жить устал,
Четвёртый век пошёл от роду,
Рождённый Бог дарует, знал
От тела ветхого свободу.
И вот в один из ясных дней
Он к храму слышит зов сердечный
Здесь видит Деву, старца с Ней,
И на руках Её Предвечный,
Младенца Чудного берёт,
К себе так нежно прижимает,
И, Ей вещая наперёд,
С молитвой к Богу он взывает:
«Раба, Владыка, отпусти
По Твоему глаголу, с миром,
Днесь Божий Сын с Небес сойти
Изволил к немощным и сирым,
Предстал очам моим Твой Свет,
Что Ты послал во тьме седящим,
И Новый зиждется Завет
С Младенцем, ныне зде лежащим».
И тихо плакал Симеон,
В неизъяснимом умиленье,
Всё наперёд провидел он
И Крест, и Смерть, и Воскресенье,
Позор народа своего,
И славу Нового Завета...
И виделось очам его
Святое счастье в Царстве Света.