А у меня в старинном чемодане, что достаётся только раз в году, лежат игрушки – ждут, когда настанет заветный праздник. И я тоже жду.
И дней за пять до новогодней ёлки, до оливье и прочих кока-кол, я достаю его с далёкой полки и водружаю трепетно на стол. Там годовая пыль тончайшим слоем хранит прикосновения мои, там под фанерной крышкой голубою, под мягким слоем древней кисеи, сокрыто детство... Бледной позолотой сияют потускневшие шары. Потёртый дед Мороз ватобородый, кумир давно уж взрослой детворы, мешок сжимает – в нём подарки! – красный (да знаю, знаю, ничего там нет), что перевязан ленточкой атласной… Он мудр, он много видел, этот дед.
Свидетели былых десятилетий, друзья на казеиновом клею! Отживший раритет за раритетом я бережно наружу достаю. Бумажные флажки – таких уж нету – с наивными рисунками зверей. И старая-престарая конфета, от конкурса забытого трофей. Звезда-верхушка. Треснула немного. Да ладно, ведь не в этом смысл и суть. Пусть выглядит сейчас она убого, но ведь сияла же когда-нибудь! Я медленно касаюсь тонких граней, делясь крупицей своего тепла, и хрупкость мыслей и воспоминаний нежней и тоньше ломкого стекла.
Должны быть искры в нашей жизни серой! Так нужно. Я вполне уверен в том.
… И снова новогодней атмосферой наполнен мой такой обычный дом!