Чета Любославских продолжала быть для всех окружающих примером преданности друг - другу, что называется:"Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас".
Ни Любе, ни Славе не было резона выносить сор из избы, чтоб потом слушать сплетни про себя, а потому они изо всех сил сохраняли видимость полного благополучия, но это была только видимость.
Люба не могла простить предательства мужу и теперь их жизнь наедине протекала, в основном, молча.
Он молча исполнял свои супружеские обязанности по дому, а она обеспечивала уют в нём, и занималась хозяйством в свободное от работы время, которой посвятила всю себя, чтоб отвлечься от дум, и не сойти с ума.
Славик же мог теперь сутками пропадать в своём закрытом гей - клубе, где он занимался организацией праздников, встреч и прочей ерундой.
Часто можно было его застать сидящим в уголке и уставившимся в одну точку. И было понятно, что его мучают какие-то мысли, а ответа на них он не находит. Иногда муки совести брали над ним верх и тогда он плача шептал:
-Господи, прости меня грешного! Я не ведаю, что творю, Господи! Прошу тебя, избавь меня от этой похоти, что сжирает мою душу!
Убереги меня от соблазна, ведь я любил свою жену искренне и продолжал бы её любить.., но та сила, что возымела власть надо мной возобладала, отвратив меня от естественного совокупления.., но почему, почему Ты не образумил меня, Боже? Каюсь и молю о пощаде, Господи! -
в те минуты он был искренне уверен в том, что грешит, идёт против Бога, прелюбодействуя с себе подобным.
Но проходило какое-то время и плоть, опять взбунтовавшись, требовала своё , и он, как угоревший, бежал на встречу с тем, кто, как он говорил, приносит ему счастье.
И это было, и вправду ощущением счастья, ведь их сближал не только секс, но и общие интересы. Они могли часами разговаривать о чём-то, что их сближало и тогда казалось, что это и есть Истинная Любовь...
Теперь, под влиянием эйфории, он искал любые оправдания своей привязанности и искал источники, в которых бы явно или косвенно оправдывался гомосексуализм.
Любая мелочь, зацепка в виде чьего-то высказывания о том, что это не является грехом, а вполне оправдано жизненными обстоятельствами, давало глоток свежего воздуха в его измученный сомнениями, организм.
Душа его рвалась - то вознося куда-то в Неведомые Выси, а то уходила в пятки от страха за содеянное.
Как и все, он боялся расплаты, а потому Инстинкт Самосохранения постоянно был в конфронтации с Зовом Плоти.
Зов этот возникал лишь стоило подумать о тех утехах, что они дарили друг -другу с изощрённым откровением и бесстыдством.
Но после этого почему-то всегда приходило раскаянье в содеянном и всё начиналось сначала : самобичевание и оправдание, страх и восторг, полёт и падение в бездну...
Зловещая тишина поселилась в, некогда наполненном радостными возгласами и смехом, доме.
Теперь он часто пустовал, ведь дети жили сами по себе, а родители старались реже встречаться в нём. Жизнь, когда-то считавшаяся совместной, разделилась на его жизнь и на её. Не стало ни общих интересов, ни стремлений, ни желаний чего-то добиваться, к чему-то стремиться. Они жили по инерции.
Проходили дни, недели, месяцы, но ничего не менялось.
Однажды Любе до того стало тошно, что она не выдержав одиночества и неприкаянности, собралась, накрасилась, что делала крайне редко, и отправилась на поиски чего-то, что могло бы отвлечь, и развеять тучу чёрных мыслей о бессмысленности существования.
Почему-то захотелось туда, где весело и беззаботно. В голову пришла вдруг идея посетить клуб, где пропадал муж.
Войдя, она услышала приятную музыку и пошла на её звуки. В небольшом зале танцевали пары .
Сразу в глаза бросилась усатая "женщина" , прижавшаяся всем телом к мужчине...
Любе было это непривычно видеть и даже, как-то стыдно.., но её отвлекла девушка, что кинулась к ней, и обняв защебетала:
- Ты новенькая? Я тебя здесь не видела раньше, давай потанцуем!-
и не дожидаясь ответа, она схватила Любу за руку и потащила к танцующим...
Потом они что-то пили, о чём-то говорили, танцевали и опять что-то пили, и с каждым выпитым бокалом становилось всё теплее...
В какой-то момент, Любе показалось, что от сердца, наконец, отлегло - будто какой-то нарост отвалился от него.., и всё стало по фиг...
Очнулась она в какой-то совсем незнакомой квартире и поняла, что лежит голая в чужой кровати...
Рядом, уткнувшись в её грудь, похрапывала та, с кем она пошла танцевать...
Только теперь это была не девушка, а довольно зрелая женщина - макияж то ли стёрся, то ли она его смыла, но морщины явно выдавали её истинный возраст.
Люба плохо помнила то, что происходило с ней в этой кровати, но можно было догадаться. Она почувствовала, как краснеет от стыда и неловкости.
Тихонько , чтоб не разбудить хозяйку, она сползла с кровати и быстро одевшись, сбежала.
Люба ехала в такси, отрешённо уставившись в окно. Ей казалось, что уже все в курсе её падения.
Подойдя к дому, она заметила в окне Славу.
Он смотрел на неё и ехидно чему-то улыбался...
Ночью ей приснился Ангел, который сунул ей в руку свиток.
Развернув его, она прочла единственное слово, написанное как будто кровью... и это было слово "грех"...
@ Наталья Анищенко октябрь 2023