С причала рыбачил рыбак Пересвет
И рыбу в корзинку он клал.
Как вдруг вдалеке перед ним вспыхнул свет
И дымку собой разогнал.
Рыбак, прикрывая рукою глаз свой,
Вгляделся меж пальцев в туман,
К нему приближался драккар боевой,
Прибывший из-за морских стран.
Рыбак обернулся – на холме за ним град,
А ниже речушка течёт,
А дальше за речкой разросся посад.
Как много людей там живёт.
«И что же мне делать? На шлемах рога,
В руках топоры и ножи.
Понятное дело, меня, дурака,
Затопчут ногами в межи».
Но смело он с удочкой встал на пути
У прибывших с моря гостей.
Сказал вдруг один: «Эй, рыбак, отойди.
Мы здесь не грабить людей.
Вон вижу глазами за речкой посад.
Нас править народ пригласил.
Скорее иди, доложи в стольный град,
Что Рюрик с дружиной приплыл…»
Рыбак свою удочку вниз опустил,
И вытер рукой пот со лба.
С ухмылкой он в град на холме поспешил,
Услышав в след лишь: «Голытьба...»
Дорогой он шёл, что вела сквозь бурьян,
Как вдруг невзначай из кустов
Навстречу ему вышел брат Феофан,
В руках нёс он связку из дров.
«Я вижу, сегодня не вышел улов?» –
Спросил Феофан. «Как-то так...»
«А я заготовил на пару дней дров...»
«Ты слышал? К нам прибыл варяг».
«Да ну? А зачем он к нам прибыл? На кой?»
«Чтоб править. Их Рюрик ведёт».
«Зачем нам варяги? Неужто с землёй
Не справится сам наш народ?
У нас вон на каждом холме град стоит,
И в каждом правитель есть, свой.
Уж лучше ему десятину платить,
Чем морде заморской, чужой.
Того и гляди наведут суету,
Порядки пристроят свои.
Нет, брат мой, чую я за версту,
Иной путь у нашей земли.
Не нужно заморских князей нам в покой,
Из дальних краёв и бугров.
Нам нужно быть вместе, единой землёй,
Как эта вязанка из дров.
Пока мы все вместе, не одолеть
Нас, как эти дрова не согнуть.
А с этими пришлыми лучше дел не иметь,
Иной у земли нашей путь».
«Быть может и прав ты, порядки чужих
Для нашей земли словно меч.
Но, может быть, что-то мы сможем от них
На пользу себе приберечь?
Быть может, и им найдём место средь нас?
Приобщим к культуре славян?
Ведь вместе мы – сила!» – Прищурил свой глаз
Пересвет. – «Ведь так, Феофан?»