Три грудастые девчонки
Собрались на вечеринку,
Бес в ребро и нож в печёнку
Маша, Даша и Галинка.
Разговор зашёл о жизни
И о будущем в стране.
Почти жили в коммунизме,
А теперь в сплошном дерьме.
Хрущём обещанные сроки
Давно растаяли как дым.
Принесли их на хвосте сороки
Обещаньем пошло-голубым.
А потом пошли генсеки —
Старики на издыхании,
Маразматики, калеки,
До народа ноль внимания.
Вся страна перевернулась.
Жертвы были все напрасны.
В капитал РФ вернулась
В девяностые опасные.
Передел сфер воровства,
Крыши, рекет и убийства.
Жизнь и смерть стала проста.
Разгул предательства и свинства.
Союз нерушимый распался
На захваченные в прошлом страны.
Железный занавес поднялся
И оголились театра Канны.
Открылись вновь страны границы.
Кто смог, те стали выезжать.
С графою пятой и Талмудом лица.
Им всё равно куда бежать.
Привыкли за тысячелетия
Мигрировать от рабства и гонений
И за жестокое молясь распятие
В Израиле селились все евреи.
И русские, кто смог, бежали тоже,
Чтоб лучшую там жизнь найти.
На заработки двинулись, похоже.
С бандитами совсем не по пути.
В Эмираты двинулись девчонки.
Слышали, на их любовь есть спрос.
За богатством ехали «бурёнки».
За богатыми был настоящий кросс.
Гуляли русские тут бабы
С надеждой сердцем завладеть
У бизнесмена богатого араба,
Чтобы нормально жить и есть.
На родине не жизнь, а выживание,
Подались в Эмираты русской кастой
С надеждою привлечь внимание,
Были стройны, жопасты и грудасты.
Говорит Маша-разиня:
Кабы я была Шейхиня,
Разогнала бы гарем
И свободу дала всем.
Христиан всех пригласила,
В мусульманство обратила.
На всей земле был бы ислам,
Мир со счастьем пополам.
Даша молвила, девица:
Могу Аллаху я молиться.
Шейха я бы полюбила,
Закон для женщин отменила
Не было бы больше рабства
Женского в гареме бл**дства.
И Аллаху я в угоду
Женщинам дала-б свободу.
Третья молвила Галинка
Любви страстной половинка:
Для любовного в дворце итога
Шейху родила-б детей от бога.
Я ему бы целовала
Все места, а их немало.
Голой спала с ним без страха.
Как у Гойи на картине Маха.
Только вымолвить успела,
Шейх ведёт Галинку смело
В свой дворец многоэтажный.
Его знает житель каждый
У Персидского залива,
Где в оазисах растут оливы.
Богатейшее убранство,
Золотом обшито царство.
Всюду камни, изумруды,
Бриллиантов разных груды.
Разбегаются глаза,
Галинка, жми на тормоза.
Не дай Шейху в тебе усомниться,
Позволь ему в тебя влюбиться.
Выполняй все прихоти Шейха.
И себя для любви не жалей-ка.
Шейх попарился, побрился
И к Галинке заявился.
Поцелуи повсеместно,
Нет на теле уже места,
Где бы Шейх не приземлился.
В перерывах он молился
На полу, ковёр в топазах —
Производное от нефти с газом.
Нежные по телу Шейха ласки.
Дальше промолчу, не для огласки,
Не для СМИ и репортёров,
Не для интервью и сплетен воров.
Промолчим, успокоятся люди.
Евнухи девственность
Принесут Шейху на блюде
Как доказательство
Галки невинности
И Шейху в постели
Девичьей повинности.
В гареме наложницы все надоели.
Они танцевали, ласкали и пели.
Но были неграмотны без эрудиции
Соблюдая свои родные традиции.
Из разных соседних они были стран.
Разделял их Персидский залив, океан
И Чёрное море, бескрайняя Русь,
О которой молчу и сказать побоюсь.
А тут появились девицы грудастые,
Без силикона они, настоящие.
Шейх остался доволен собой,
Значит не старый ещё — молодой.
Превращать девушек в женщин он может
На царском из золота и яхонтов ложе.
Галинка от Шейха дитя зачала
И через положенный срок родила.
Глянул Шейх на своё запоздалое творчество.
Знать Аллаха сбылось пророчество.
Урод родился от русской девчонки.
Нечего шить для урода пелёнки,
Подгузники, чепчики и распашонки.
Что же делать, как же мне быть,
Чтобы наследника миру родить?
Не урода бесполого, а красавца,
У которого были бы яйца,
Настоящие, не Фаберже,
В его коллекции они лежат уже,
А мужские и простые,
Не как у курицы рябой златые.
Эпилог
Сон Галины прервали взрывы,
Лопнули в Персидском заливе нарывы.
Каким сладостным был этот сон,
Надежды лопнули - пардон.
Борзоф. 28 Октябрь 2923 г.