Управдом насторожился -
Дед не выключает свет.
Иллюминация и днем, и ночью.
Он даже на ночь заводил будильник –
Да так и не ложился.
Дежурили втроем – он, кот и холодильник.
Горит… Горит…
Какой же расточительный сосед.
Запасом негасимых ламп разжился?
Иль может что случилось? Точно!
По лестнице вбежал, в прихожей мнет картуз.
В углу торшер,
На полочке чехословацкой стенки фото.
Там дед еще так молод,
Пытается обнять девчонку ту,
В глазах которой неба синева.
Мосты еще не развели,
И за спиною жизнь – река – Нева,
И крылья, что несли, несли, несли…
«Скажи, ведь не было бы света – не зашел…
Бывает, что живешь в одном дворе
А свидеться все некогда. Дела.
Печально это все, старик, нехорошо….
Остался на земле один как перст
И никого. И ни звонков, и ни шагов.
И в книжке телефонных номеров
Сплошные прочерки - нас скоро время съест.
А от количества звонков тогда сводило пальцы.
Умели же и плакать, и смеяться,
И голоса были роднее, ближе…
Кофе да горячий чай,
Розочка варенья да печенье,
Плед шерстяной слабеющим плечам.
И если нет сегодня дня рожденья –
Вот торт, набор свечей»
«Дай мне одну.
Я сам теперь ничей.
Начну сначала, если потяну…
Хотя все понимаю - жизнь одна.
Мы жили, как могли, нам нечего стыдиться
Нас нечем упрекнуть людской молве,
И многим еще можем пригодиться.
Давай-ка, старина, и ты иди на свет» -
Управдом сказал и тихо вышел.
Через мгновение зажглись все три его окна…