Для таких падет Рим и падет Берлин,
На берегу безмятежной лагуны
Она свежий бриз, спелый мандарин,
Столетний плен беспокойной натуры.
Пела о странах, где я давно не был,
Их нет на карте, они мной забыты,
Там говорят на языке доверия,
Не пряча боли сердечной обиды.
Увидел искру в её глазах игривых,
Сжатые губы залиты красным,
Щеки румянились лесной малиной,
Когда белых рук я едва ли касался.
В ранний час осеннего утра
Танцует в свечах, её кожа - шелк ,
Робкую дымкой, как в грезах, окутана
Сонная муза за пеленой штор.