Жильцов не стало - года два,
дорожка заросла к беседке
и лунный шар уже едва
касается кленовой ветки.
Стоит осунувшийся дом,
не светят окна вечерами,
и что творится ночью в нём
никто не знает за замками.
Боится тишину спугнуть
сад одичалый, как ребёнок,
ему так хочется всплакнуть
порою утренней спросонок.
Но он молчит и смотрит вверх,
глазными яблоками светит,
ему ночами слышен смех,
такой родной на целом свете.