Вдовье солнце над зеркальной пустотой
Восхода дымного тлетворные частицы,
В клыках природы жертвенник искрится,
Где ярость плоти обращается золой -
Желая тяжести закланья причаститься,
Немо обвенчанные родственной войной,
Горькие узы над безгранною бедой
Гордыней сына, вторящей себе в отцеубийце.
Сквозь книгу мертвых до её пролога
Внимая слепоте, чьи черные псалмы
Прочтет огонь в переплетеньи тьмы
Рыданием бессмертия над трупом бога,
В оправу из бесследных мук заключены
Горечь утешенья, предстоянья, талые сны
В непререкаемую боль последнего чертога.
С истерзанной надеждой лишь на смерть
Кровотеченье ласк и жажд её не утолить,
Проклятие, чью глубину не огранить,
Не-бытие, я сын тебе, не могущий жалеть,
Дань омертвению, раскинувшему жнеческую сеть.
Сквозь причащенье раздается плач Медей,
Укутавших в ночь свое мертворожденное дитя -
Мучительное подношенье первого небытия
Из рук утопленниц, бесслезных их теней.
Истлевший океан над усыпальней солнца,
Небесное надгробье, чей распадный дар
Оберегать, терзая, пестовать кошмар,
Безустый крик, чья кровь бесплотно льется.