Город опять отсырел, продрог, прилип
Прочно к асфальту тонким листом березы.
В пробках мигает, давит невольный всхлип,
По лобовому щеткой размазав слезы.
Город - один большой монастырский двор,
Кладбище из домов - кирпичных надгробий.
Мутным пятном растекся вдали кагор -
День уступает ночи в бессильной злобе.
День исчезает, хоть на часах обед,
Рано еще ему темноте сдаваться.
Но стал он слаб и по-стариковски сед,
Спать бы ему до весны и не просыпаться.
Но воронье делит невидимых жертв,
Серая дрема, перьями разлетаясь,
Снова спугнула сонную полусмерть,
Ту, что скоро скует землю до мая.
Город почти погас и почти дотлел,
Листья стряхнувши, хмуро ныряет в зиму.
Тощими полутенями бесплотных тел
Ветви играют мрачную пантомиму.