Угрюмые рыбаки с их обветренными лицами
стали молчаливы как рыбы
и мрачны как здешнее море.
Волны
на берег накатываясь,
им что-то глухо шептали,
но вовсе не шумом воды,
а шелестом шелка или парчи...
А эта белая пена
казалась атласными шлейфами,
что крутясь и извиваясь,
бежала за околдованными наядами
или русалками...