Бессловесно птичье пенье

Сергей Маркус
БЕССЛОВЕСНО ПТИЧЬЕ ПЕНЬЕ

1

Бессловесным птичьим пением
Был отмечен Циолковский.
Как же так - петь бессловесно,
Человеку… да по-птичьи?
Неужели непонятно –
Птица нам пример, в ней сердце
Прячет радость и страданья.
Изливается, как солнце,
Пробегая быстро тучи.
Поднимается, как зёрна
Из земли, от слёз сырая.
А к чему слова? Глубины
Чувств любых и тайны знаний
Не вмещаются ни в буквы,
Ни в красивый слог. Молчанье -
Вот исток искусств с наукой.
Это понял Циолковский
В девятнадцать лет впервые.
И потом всю жизнь мурлыкал,
Всех прохожих удивляя.

2

Видишь – в Боровск входит чудо,
В шляпе, с тростью… напевает…
Так учёный мыслил звуком,
Звук – волшебен, всё скрывает.
Нет, неправда! – Звук в познанье
Обладает силой мощной.
Раскрывает суть любую.

3

Вот мотив, никем не слышан,
Уловил он в книжном чтенье:
В страхах Герберта Уэллса
Про борьбу миров – ужасно!
Там Вселенная трещала,
Обрывались струны, пламя
Человечество губило,
Опускалась безнадёжность…
Как такой мотив услышать,
Как совсем не испугаться?
Он услышал пенье птичье
Даже в ужасах Вселенной.

4

Но, однако, не расскажет
Никому – ни слова, Боже!
Глупый станет насмехаться,
Умный промолчит учтиво.
Всякий, кто мычит и стонет,
Напевает бессловесно –
Птицам мудро подражает.
Бессловесным птичьим пением
Был отмечен Циолковский.


5 ноября 2023 года - для книжки Вячеслава Черникова - Циолковский в Боровске. Раскраска для детей - Калуга, 2023 г.

К.Э. Циолковский вспоминал: «Если я не читал и не писал, то ходил. Всегда был на ногах. Когда же не был занят, особенно во время прогулок, всегда пел. И пел не песни, а, как птица, без слов. Слова бы дали понятие о моих мыслях, а я этого не хотел. Пел и утром, и ночью. (…)

«Неясные мысли и ощущения вызывали звуки. Помнится, певческое настроение у меня появилось с 19 лет.» (…)

«...Музыкальный слух у меня был, и я, что бы ни слышал, через некоторое время воспроизводил своим бессловесным птичьим пением. Но возникали и самостоятельные мотивы. Я помню, что после чтения «Борьбы миров» Уэллса у меня возник никогда не слышанный мною мотив, соответствующий гибели человечества и полной безнадёжности.»