Как он жил до того, как попасть в дом, который принял его? По-разному жил.
Коты – они тоже люди, как и собаки, и птицы, и прочие божьи твари. У каждого – свой характер и своя судьба.
Когда и как кота взяли люди, которые потом, продав коттедж, бросили его с подругой (серой кошечкой) история умалчивает.
Но явно кот и кошка были домашними, стерилизованными. Жили когда-то в тепле и, наверно, думали, что в любви.
Но любовь человеческая не постоянна.
И вот оказалась парочка кошачья однажды на улице. Хозяева уехали. Дом закрыли и про котов думать забыли. Они долго искали себе новых хозяев. Прибивались то к одному дому, то к другому, но нигде ко двору не пришлись.
Лето растворилось в осени. Близилась снова зима. Холодало.
В одном из домов уехала семья. Вся – с детьми, котами и собаками. И поселились люди тихие, что жили без собак и прочей живности.
Маркиз, так звали кота, стал обследовать территорию «свободного» дома в поисках «зимней квартиры». Осторожно и крадучись быстро пробегал через двор и исчезал. Но где? Иногда его замечала новая хозяйка. Черный кот, мелькнув на грядках, растворялся как фантом.
Дверь в гараж часто была открыта. И котяра незаметно для глаз людских (видно порядком настрадавшись, людям уже не доверял) свил в дальнем углу гаража за бочками и всяким хламом себе гнездо.
Пришла зима. Люди иногда приезжали и уезжали надолго.
Кот давно научился охотится. Ловил птиц, и мышей. Словом, как-то жил. Таскал незаметно у людей пакеты с мусором, когда они бывали дома. Правда особо есть в них было нечего. Картофельная да луковая шелуха и консервные банки из-под тушёнки – один запах.
Раз зимой мусорный пакет хозяин обнаружил под капотом машины и был удивлён и озадачен. Маркиз затащил его туда, решив погреться.
Однажды хозяйка, приехав из города, услышала странный шорох в углу гаража. Может птица какая? – подумала она. Кота по-прежнему никто не видел.
Пришла настоящая зима. Лютые морозы и голод вконец измотали бездомную кошачью парочку. Кот и кошка жались тесно друг к другу, пытаясь согреться и выжить.
Видимо не всегда им удавалось вовремя укрыться в гараже до отъезда хозяев в город и тогда они прятались от ветров под лестницей в подвал дома, но это мало спасало.
В канун Нового года простуженные и обессилевшие коты сами вышли из подвала, когда приехали хозяева дома. Решив видимо, что терять им уже нечего, жалобно мяукали под ёлкой, поджимая лапы и моля о помощи.
Котов накормили, однако в дом не пустили. Зато у них появились мягкие теплые гнезда в креслах во дворе из пуховиков, а под ними вдоволь еды.
Приезжающие люди часто вечерами сидели у костра.
Коты, измученные холодом, в очередной раз вверили свою судьбу в людские руки. Дымка (так назвала её женщина из-за голубовато-серой дымчатой шубки), сразу прыгнула на колени. Но она была как фантом – абсолютно невесомой, со скрученными в трубочку обмороженными ушками, жалобно открывала рот, пытаясь мяукать, но голоса не было. Холод и голод сделали своё дело.
Маркиз же ещё осторожничал. Мужчина сам взял его на руки.
Кот всё никак не мог расслабиться и был напряжён. Но постепенно отогрелся, тепло окутало его, и он захрипел как Иерихонская труба – так был простужен.
Женщина стала звать его Чернышом, поскольку Маркиз был чёрным, и это видимо первое, что пришло ей в голову.
Конечно, имечко ещё то, думал про себя кот и без энтузиазма, не активно, но всё же отзывался, понимая, что обращаются к нему.
Зиму с едой и вечерами в теплых объятиях на коленях у хозяев, где, можно было, расслабившись, дремать у костра, Маркиз-Черныш и Дымка пережили.
Дымка бывало сидела на подоконнике, заглядывая в дом, и беззвучно мяукала, открывая лишь рот. Она помнила о жизни в доме и так просила, чтобы впустили! Женщине было бесконечно жаль её! Но люди сами гостили, наезжая. А самое главное, что в доме уже жила злющая и важная сиамская маскарадная хозяйская кошка Славна, которая безраздельно в нём царствовала. Славну боялась сама хозяйка и даже охотничий пёс её дочери. Так же опасались сиамской красавицы приезжающие гости и их собаки. Славна была непредсказуема, коварна и мстительна, а хозяева «служили у неё на посылках». И потому впустить в дом бродяг не представлялось возможным. Чтобы устроила там царских кровей маскарадная дама, даже трудно представить!
Но Черныш-Маркиз, в отличии от Дымки, и не напрашивался. Он считал это ниже своего достоинства, довольствуясь тем, что кормят и греют изредка на коленях.
Весной жизнь стала налаживаться. Теплело. Люди чаще стали бывать и подолгу оставаться. А с приходом лета остались в доме насовсем. Котам соорудили просторный домик с матрацем и подушками в гараже. И они поменяли статус, превратившись из дворовых котов – в гаражные.
Шёрстка постепенно у Черныша и Дымки стала блестеть и лосниться, а бока округляться. Они заметно похорошели и повеселели.
Дымка была кошечкой очень изящной, грациозной, с длинными лапами, с маленькой головкой, красивой мордочкой и глазами чайного цвета. Часто, сидя на диване или пне, была похожа на сфинкса. А лёжа, принимала такие позы, как натурщица перед художником – картина маслом! Но ушки у нее по-прежнему болели, и она не давала гладить себя по голове, а из одного поврежденного глазика постоянно текла слеза. Но голос стал появляться и вес прибавляться.
Черныш, наконец, стал Маркизом! Хозяйка от соседей узнала, как его прежде звали. На своё настоящее имя он сразу, бодро и радостно встрепенувшись, отозвался – ну, наконец-то! А то всё Черныш, да Черныш. А ведь у меня белая манишка, белые перчатки и белые сапожки, да и животик бел и щёчки. Какой же я – Черныш?
Кот был сильный, крепкий, с крупным черепом и мощной челюстью, жизнерадостный, любивший поиграть. Он забавно скакал боком, выгнув спину, и вышагивал аллюром. Был очень ласков и так привязался к новой хозяйке, что неотступно следовал за ней. Куда бы она не шла, он как верный пёс, сопровождал её.
Но имени Маркиз соответствовал – вел себя с достоинством.
Однажды из дома вышла кошка (Славна) невероятных размеров и красоты. Маркиз так и сел, обомлев и выпучив свои зелёные глаза. Такую неземную красоту он видел впервые. Кошка, что жила в доме, в ответ недовольно фыркнула и вальяжно проследовала по веранде, выбирая место. Маркиз, остолбенев, только следил за ней глазами. Вдруг откуда не возьмись на него словно фурия налетела Дымка и лапками отходила его по холёной морде. Маркиз совсем опешил. – За что? – читалось в его глазах.
В начале лета случилось ещё одно происшествие. Хозяева увезли куда-то ревнивую подругу Дымку. Поскольку бока её всё больше округлялись, люди решили, что она ждёт приплод и повезли стерилизовать. Маркиз, конечно, этого знать не мог, но почему-то очень волновался. Вечером его подруга вернулась совершенно пьяной и невменяемой. Она, качаясь, ходила по двору и постоянно заваливалась то на один бок, то на другой. Маркиз, переживая, ходил вокруг подруги и осуждающе поглядывал на хозяев. Взгляд его был человечески строг и вопрошал – Что вы с ней сделали? – коты тоже люди! Благо к утру, проспавшись, Дымка пришла в себя. Ей успели ввести только наркоз. Но обнаружилось, что она уже стерилизованная, так что хозяевам не пришлось брать грех на душу. Так маленькие истории-происшествия разнообразили жизнь, а время шло.
Хозяева, окончательно поселившись в доме, бесконечно что-то делали. К ним стали приезжать незнакомые люди, которые стучали, гремели, пилили, сверлили, что-то вносили и выносили. Маркизу, да и Дымке, не очень нравилась вся эта суета. И поначалу они сторонились чужих людей, опасались и прятались. Но ко всему привыкаешь. Видя, что их никто не обижает и не трогает, а по большей части даже не обращают внимания, коты совсем успокоились и перестали бояться.
Близилась очередная зима. Сначала заболели хозяева. Конечно, вряд ли Маркиз понимал, что они заболели, просто чувствовал недостаток внимания. Хозяйка давно не выходила и не гладила. Шли недели. Стояла вторая половина ноября. Природа обрушилась ледяным дождём. В лесу вокруг дома трещал лес. С хрустом и звоном глухо падали огромные деревья. Дул холодный ветер, превращая дождь сразу в лёд, который гулко барабанил по крыше гаража.
Дымка всегда очень боялась ненастья – сильных ветров и дождей. Вдоволь уже настрадавшись от них за свою бездомную жизнь, она громко и жалобно мяукала. В доме отключился свет. Ранним утром, еще затемно, часов в шесть, хозяева спешно собрались в дорогу. Ворота, обледенев, уже не открывались, и хозяин топором рубил толстую корку льда. Наконец, люди уехали, оставив котам таз сухого корма в гараже.
Жизнь в доме замерла. Дом остывал. Хозяева, к которым коты уже привязались, всё не приезжали. Надо было снова выживать. Благо в гараже был какой-никакой кошкин дом, защищавший от ветров. Да и мыши в подполе водились. И Маркиз снова вышел на охоту. А вне дома стоял мёртвый ледяной лес, сверкавший на солнце днём. Но живности в нём никакой не было и добыть её не представлялось возможности, так как всё было погребено под толстым слоем льда. Птицы тоже пропали. Мёртвая тишина стояла в ледяном царстве.
Маркиз не знал, что мост на остров закрыт, и хозяевам, долго болевшим ковидом, сложно было попасть домой, так как дорога была закрыта, да и жить в доме без электричества, а значит и без воды, не представлялось возможным.
Дни шли за днями. Всё же раза два за месяц хозяевам удалось попасть на остров на пароме. Долго оставаться в холодном доме они не могли. И оставив котам еды, быстро уезжали. Каждый раз Маркиз с тоской их провожал, не зная, как скоро они вернутся. Но ждал их! Он очень их ждал! Ловил мышей не только для себя, но и, конечно, для них, аккуратно складывая как по линеечке в ряд на подушке своего кошачьего домика добычу.
Как день сменяет ночь, а лето зиму, приливы в море и отливы, так пасмурные дни меняются на солнечные дни. Однажды хозяева вернулись. Затрещала в доме печь. Опять началась суета. Хозяева снова таскали какую-то мебель, тёрли, мыли, скоблили, украшали дом и двор, наряжали ёлки. В доме горел ярко свет, играла красивая музыка. А самое главное – коты поменяли статус. Теперь они жили не в холодном гараже, а в коридоре с тёплыми полами! Здесь было чисто, уютно, светло, вкусно пахло домом и слышны были его звуки. У Маркиза и Дымки появился симпатичный уютный домик, а не картонная коробка из-под холодильника. И застелен он был не старым ватным матрацем и синтепоновыми подушками, а настоящей шубой с натуральным мехом. Еще на тёплом полу в прихожей был постелен коврик, на котором тоже было приятно лежать, ощущая тепло. Словом, жизнь налаживалась. Коты стали коридорными, почти домашними.
Всё казалось шло хорошо. Только к хозяевам частенько приезжали гости. И всё бы ничего, да слишком часто с собаками! Какое-то время коты сторонились. Приходилось прятаться и отсиживаться в гараже. Но потом привыкли и к гостевым собакам, куда деваться. Конечно, любви к ним Маркиз и Дымка не испытывали, но терпели. Дымка всё же осторожничала и особо на глаза собакам не показывалась. А Маркиз в конце концов перестал их замечать и делал вид, что не обращает на них внимания. Котов полюбили все приезжавшие гости, а их было немало! Особенно всех чем-то покорял Маркиз. Дымка была, как кошка, более независима. Или, по крайней мере, вела себя так. Маркиз же, чувствуя себя всеобщим любимцем, позволял себя тискать, гладить и часто сам забирался к гостям на руки.
Лето сменяла осень и снова зима. Жизнь шла своим чередом. Единственное чего не любил Маркиз – это когда уезжали хозяева. Всякий раз, как только заводилась машина, у него щемило в груди. А вдруг надолго? – думал Маркиз и в его глазах читалось беспокойство и вопрос. В этом плане люди для кота были непредсказуемы и случалось всё же, что пропадали надолго в командировки и отпуска. Что это такое для людей кошачьей породы неведомо – одно волненье. Очередной зимой хозяева опять укатили. Зима выдалась лютой. И случилась другая беда.
В отсутствии хозяев повадился через кошачьи двери в гараже и из гаража в дом ходить матёрый камышовый кот с соседней базы. Морда у него была совершенно бандитская, вся в ссадинах и шрамах. Он сжирал всю еду у совсем расслабившихся было коридорных котов, разгонял их по углам, а сам водрузившись на тумбочку (кошачий домик) как на трон, восседал там с важным видом, как «пахан», показывая, что он здесь теперь хозяин.
Благо приезжала дочь хозяев с компанией. И еда всё же котам доставалась. Ну и ласки иногда от приезжих гостей тоже. В этот раз хозяева отсутствовали не так долго. Но и когда вернулись, Бандит с базы продолжал наведываться в дом и волновать Маркиза и Дымку. А вдруг хозяева его оставят жить?
Но люди, напротив, стали на ночь запирать дверцу в гараж. Бандит заглядывал сквозь неё, пугая парочку коридорных, но войти не мог. Его, конечно, подкармливали в гараже (хозяева были людьми добрыми и жалостливыми). Подкармливали они так же и собак за воротами. Хозяйка варила им кашу, которую потом клевали и вороны, а иногда не гнушался и сам Маркиз отведать из собачьей миски. Бандит приходил до самого лета, но так уже не наглел. Он громко мяукал у гаража, просил еды, и съев её, ретировался. А позже совсем исчез.
Весной были сражения за территорию и с другими котами. Это дело обычное. Маркиз отстаивал и защищал свои границы.
Прошла ещё одна зима и одно лето. В доме продолжались строительные работы и ремонты. Во дворе копали, сажали, шумели, стучали, пилили. Опять уезжали хозяева, но ненадолго. Опять приезжало много гостей летом. Маркиз уже совсем привык к этому образу жизни хозяев. Он нежился на руках гостей, или наслаждался общением с хозяйкой, когда хозяева оставались одни. Эти редкие моменты тишины любили и коты, и хозяева. С весны до поздней осени у хозяйки с котами была утренняя церемония. Во дворе они пили кофий с молоком. Как только открывалась дверь, Маркиз и Дымка дружно бежали за хозяйкой. Она наливала им в миски молока, а сама садилась в кресло за столик пить кофе. Маркиз же очень любил пить с мяса кровь (хозяйка частенько наливала ему), охотник, что ни говори. И не сразу привык к молоку, что любила Дымка. Но позже распробовал и пристрастился. Вылакав молоко, коты усаживались вокруг хозяйки на подлокотниках кресла. И все втроём млели на утреннем солнышке. Любил Маркизка и покачаться с хозяйкой в качели, что случалось нечасто (вечно она была занята). Иногда Маркизу надоедал кошачий корм, и он охотился на мышей, а, особенно, любил на птиц.
Всё лето было дождливым. Но не это оказалось бедой. Опять повадился ходить на территорию дома чужак – молодой и рьяный рыжий полосатый кот. С весны бился и сражался с ним Маркиз не на жизнь, а на смерть. Катались, сцепившись мёртвой хваткой, но силы были равны. А главное, хозяева ничего не могли сделать и защитить Маркиза с Дымкой. Рыжий пришелец был неуловим. Правда хозяйка, заслышав сражение принималась кричать, шуметь и прогонять самозванца. Но он возвращался вновь под покровом ночи или в отсутствии хозяев. И не только дрался с Маркизом, сжирал еду и метил всё в коридоре, но обижал и Дымку. Она пряталась от разбойника в одёжном шкафу, среди курток и затравленно жалась там в уголке. Во дворе бывало кругом валялись клочья её шерсти. Однажды хозяйка застала своих котов, лежащих, обнявшись, в качели. Несчастные зализывали друг другу раны.
Дымка и Маркиз были неразлучны, ведь они столько пережили вместе! И если один из них долго отсутствовал, второй начинал волноваться, беспокоиться и подавать знаки хозяевам, например, какую из калиток нужно открыть, подзывая к ней. Так что и защищались от пришельца они, видимо, вместе.
Другой раз Маркиз сутки отлёживался в той же качели, не ел и не пил. Потом стал пропадать где-то, уходить в лес. Раз пришёл с пораненной лапой, в другой, потеряв клык. Но продолжал охотиться, даже с одним клыком давил крыс и приносил добычу хозяевам. Он стал диковатый. Взгляд чаще был затравленный и грустный. Маркиз худел, реже шёл на руки и стал каким-то отстранённым.
Но иногда становился прежним. Ел с аппетитом собачью кашу. Только худел. Осень стояла по-летнему тёплой. Хозяйка по-прежнему по утрам пила кофе с котами во дворе, хотя стояли последние дни октября. Чувствовал ли Маркиз, что хозяева собираются в дорогу надолго, наверное, чувствовал. По каким-то неуловимым вещам он уже научился угадывать это. За неделю до отъезда он погрустнел, и видно было его волнение и лёгкое беспокойство. Хозяева уезжали на месяц в командировку. Женщина не меньше была привязана к коту, чем Маркиз к ней, и тоже очень любила его! Она старалась больше гладить его и что-то всё говорила, словно Маркиз мог понять человеческий язык. А вдруг! Коты же – тоже люди. Ну, может хоть по интонации он понимал, что она говорит ему о любви.
Настал день отъезда. Котам насыпали до отвала еды на несколько дней и поставили таз воды. Безусловно коты понимали, что хозяева уезжают. Хозяйка гладила Маркиза по ввалившимся бокам. Говорила, чтоб не грустил сильно. Что они вернутся и все вместе заживут, как прежде. Но в груди её что-то неприятно саднило. Защемило и ёкнуло сердце – Глажу, как в последний раз. От этой мысли стало совсем нехорошо. И женщина постаралась отмахнуться от неё – Что это я!
А что чувствовал Маркиз? А кто ж его знает. Коты хоть и люди, но не говорят. Мужские особи в основной массе своей вообще немногословны. Это Дымка, как всегда, жаловалась на жизнь. Но кошки – они живучие.
На неделе приехала дочь хозяйки с мужем. Они заметили, что Маркиз заметно погрустнел. Ещё через два дня, приехав, застали его совсем больным. Кот не ел и не пил. Его повезли в ветеринарную клинику. Там сказали, что у Маркиза обезвоживание. У него взяли анализы, поставили капельницу и оставили в клинике с диагнозом – почечная недостаточность.
Хозяйка не спала всю ночь. Сердце её ныло и сжималось от безысходности. Но что она могла сделать, пребывая в другой стране. Она вспоминала смешные и грустные истории из жизни Маркиза. Как он пришёл в их дом. И всё, что они прожили вместе за четыре года.
Новый день как будто вселил надежду. Но вечер принёс печальную весть.
Маркиз дарил людям много радости. Но жизнь не состоит из одних радостей, как, впрочем, не состоит и из одних печалей. И неизбежны в ней как встречи, так и расставания.
Каждый кот так же неповторим, как и каждый человек. Маркизов на острове много, но такого, как этот, уже нет.
Лучших перевоплощений тебе, Маркиз.
01.11.2023