Уговорила. Попробую снова,
утром по будильнику,
трястись в трамвае,
вечером в гастрономе
возьму сухого,
холодильнику в чрево добытый кусок швыряя.
Что ещё там? Знакомство с будущим тестем,
покурить на балконе
и опрокинуть рюмаху.
Саданёт по плечу: Я знаю, вы спите вместе,
но какой, сукин сын, ты клёвый,
парень-рубаха!
Что там дальше?
Очнёмся мы только в ЗАГСе,
ты в фате и отёке, кольцо на палец не лезет.
Сколько фальши,
за всё заплачу - и по самой высокой таксе,
вот в таком, как говаривал Райкин, разрезе.
А потом всю ночь будем разбирать подарки.
Не касаясь друг друга:
ласки давно приелись.
Я не помню, когда мне с тобой было жарко,
подруга.
Не пойму, куда наши чувства делись.
Я же помню: ты взглянешь -
и сразу сносило башню.
Ждёшь, как манны:
когда поставят медленный танец.
А теперь мне доносят: твоя-то - с соседом шашни,
везде обман и
тёща мне объяснит, какой я засранец.
И опять на работу,
собачиться с завотделом,
и в конце квартала
нечего ждать прогрессивки.
А у тёщи опять прохудилась боты,
а ты ночью: Устала.
Как будто бы я не с работы!
Ну-ка все от винта, с моего загривка.
Так подумало в морге моё остывшее тело.