Закончилось время доверчивых,
и тех, от рождения мнительных.
Осталось лишь время сомнений:
кому и какого недоставало рожна.
Пришла к завершению
разрушенная центростремительность.
Бегут в центробежность
будильники наши и прочие все времена.
Не хочется в стаи
кричащим над нами ворОнам:
они — кто куда,
ибо им вся планета — страна.
Но много быстрее
летят облака-почтальоны
и молнии шлют нам в гремящем огне письмена.
Мы не умираем, а так… — отлетаем и таем,
и люди таскают к могилам набитые чем-то гробы.
Нам молятся вслед то святой, то благая святая,
но даже они не спасают
от прожитой нами судьбы.
Все роют могилы.
Туда насыпают каменья,
гранитные статуи, память и правду с враньём.
Нам не докричаться.
Мы живы! Мы всё ещё живы!
Но нити не чуем
ни с поминками, ни с вороньём.
Нам солнечный ветер
трясёт атмосферу кровавой Авророй.
К нам в сны забегают
отшельники с дальних небес.
Кликуши вещают,
что скоро, что будто бы скоро
грядет наш Спаситель
(другие пророчат, что бес).
Мы — Каина семя,
пытались любить, но не можем.
Мы — Каинов грех,
не спасла нас лавина утех.
Мы жили и ждали:
когда же нас кто-то стреножит,
когда этот кто-то
придёт уничтожить нас всех.
И жаждали жизни.
И жаждали неги и ласки,
любви ни за что
и прощения ни почему.
Нам было так проще.
Хотелось нам сказочной сказки,
в которой судили бы нас
не по сердцу и не по уму.
Ну, так вот случилось.
Что делать? Вот так вот случилось.
Нам легче другого судить
иль бессудно другого убить.
Ну, не получилось.
Что делать? Ну, не получилось.
Попробуем жить...
Но не стоит пытаться забыть.
© Вит. Чел. 06.11.23