и снова о прилежной смерти,
до срока сжавшейся в углу,
я ни на йоту не солгу,
признав свободу водомерки,
преодолевшей глубину
незамутнённого сознанья,
судьба — ни добрая ни злая,
в венце из слипшихся минут
непостижимо и легко
несёт неведомую тайну,
и смерть не кажется случайной,
когда является с клюкой.