Перевод с английского.
В любом уличном шуме я слышу крик моих детей о помощи –
в воплях ребят постарше, что играют на улице поздно вечером,
чьи голоса так радостно звучат в неверном свете мутных фонарей,
в истерическом плаче ребенка по соседству,
который не может уснуть и кричит взахлёб,
и это слышно сквозь слишком тонкие стены,
в искаженных сигналах на проводе вестсайдской полиции Балтимора,
в сиренах и в грохоте быстрой перестрелки,
в наездах коррумпированных полицейских на детишек,
которым ещё нет и шести,
в развязной, грязной речи наркодилеров на углах,
в белом шуме полицейских радиостанций,
в котором тонет голос просящего о помощи,
а треск статических помех может полностью заглушить
тихую мольбу ребенка;
Глубинная сущность тишины материальна: её петли и складки
обволакивают призрачный крик души, который я придумала,
но вдруг поверила в него,
и он заставляет меня бежать по лестнице вверх, замирать на площадке,
напряжённо прислушиваться – к чему же? –
- самое большее – к ритмичному детскому дыханию,
но чаще всего – к отсутствию вещественных доказательств;
воздух на лестничной площадке спёртый, стоячий, насыщенный деталями, на которые не обратили внимание копы:
Частицы пыли, края одеяла, свешивающиеся с кровати,
Корабль на заливе за окном, сон невинного младенца.
Пояснения к тексту:
Моррисси написала это стихотворение, впечатлившись известным американским сериалом "Прослушка". Сериал отражает реальную ситуацию в г. Балтимор (штат Мэриленд), где исторически имеет место высокий уровень преступности. Криминальная обстановка на улицах, наркоторговля, отсутствие здоровых социальных перспектив у подрастающего поколения, продажные копы, работающие на мафию, плохая связь на линии доверия (белый шум, электростатические помехи) - это те реалии, в которые погружает сериал. Шиннейд представила себе судьбу молодой матери, которая должна растить и воспитывать детей в такой обстановке...
Оригинал
Baltimore
In other noises, I hear my children crying -
in older children playing on the street
past bedtime, their voices buoyant
in the staggered light; or in the baby
next door, wakeful and petulant
through too;thin walls; or in the constant
freakish pitch of Westside Baltimore
on The Wire, its sirens and rapid gunfire,
its beleaguered cops haranguing kids
as young as six for propping up
the dealers on the corners, their swagger
and spitfire speech; or in the white space
between radio stations when no voice
comes at all and the crackling static
might be swallowing whole a child's
small call for help; even in silence itself,
its material loops and folds enveloping
a ghost cry, one I've made up, but heard,
that has me climbing the stairs, pausing
in the hall, listening, listening hard,
to - at most - rhythmical breathing
but more often than not to nothing, the air
of the landing thick with something missed,
dust motes, the overhang of blankets, a ship
on the Lough through the window, infant sleep.
Sin;ad Morrissey