Ноябрь накрыл свинцом заката
золотоглавую Москву.
Она ни в чем не виновата
зачем послал он ей тоску.
В короткие часы свидания
с соизволения властей.
Я разделяю с ней страдания
и бурю пламенных страстей.
Она стоит по воле рока
на протяжении сотен лет.
Как вечное дитя порока
свидетель самых горьких бед.
И индульгенции не будет
уже, наверно, никогда.
Плохое, вряд ли кто забудет
будь ты орел или звезда.
Все лучшее прими как данность
что было, поросло быльем.
Не жди скупую благодарность
прикрывши стыд чужим бельем.
Такие вот сегодня нравы
а, впрочем, было так всегда.
И реки, полные отравы
и в кранах ржавая вода.
Придет декабрь, укроет снегом
забытый, кем то, желтый лист.
Москва, забывшаяся бегом
поверит, что он, правда, чист.