Пылинка-самолёт садится на рельеф,
аэродром руки, путесводящий луч,
пока мы далеки — как азимут и лев,
но ангелу пора садиться на иглу,
и каблучки стучат клавиатурный степ —
скажи мне needless point и звук не пропусти —
следы его следов остались на листе,
но север-стрелка-лев, и мы с тобой в пути —
летящая ладонь, баллистика планет,
внезапный луч в окно, прозрачные миры,
пусть нет его нигде, и в слове смысла нет,
но азимут и лев рождают грозный рык —
и вздрагивает мир как дверь от сквозняка,
и дышится светлей, и рушатся столпы,
так спорь со мной и спорь, пока твоя рука
аэродром миров, взлетающих как пыль.
*Вариант происхождения фразы "сколько ангелов может танцевать на булавочной головке?", предложенный историком религии Питером Харрисоном, — из работы британского богослова Уильяма Склэтера, который использовал её в качестве игры слов — needle’s point (с англ.— «кончик иглы») созвучно с needless point (с англ.— «ненужный вопрос»)