Не вскрикнет выпь, не вздрогнет кустик-
Чудесен вечер до нельзя.
Раскрасил небо маг-искусник.
На поэтический капустник
Решили съехаться друзья.
Собрались разные поэты,
Приехал критик Осип Гельд,
А с ним (по «важному» совету)
Пришли два автора куплетов-
Лев Апфельбаум и Розенфельд.
И гости пили Цинандали,
Вздыхая, о своём мечтали,
Уставившись в ночные дали
На межпланетный марафон.
Другие - песни напевали,
Различные стихи читали,
И страстно танго танцевали
Под раритетный граммофон.
«Ну, а сейчас, - промолвил Ося,-
Давайте же, друзья, попросим,
Пусть нам прочтут свои стихи
(Ха-ха-ха-ха, хи-хи-хи-хи)
Вот эти парни-женихи.
И как в космическую бездну
Рванул поток избитых фраз,
Банальных, словно речь партсъезда,
И скучных, как генсека глас.
Размер в строках, то ник в тревоге,
То рос, как речь базарных баб,
То спотыкался на дороге
Морфологических ухаб.
Строфа, то жалась в нетерпенье,
То бултыхалась, как сапог,
И главное, что смысл творенья
Так и никто понять не смог.
А гости недоумевали,
Но всё же сдержанно молчали,
Когда чтецы свой бред читали,
Преподнося их, как стихи.
Другие слушая, зевали,
Скучая, головой кивали,
Разочарованно вздыхали
От этой явной чепухи.
Но кто же хочет перед светом,
С уколом остреньким словцом,
Прослыть «юродивым поэтом»
Иль «поэтическим глупцом».
И потому молчат вздыхая,
С восторгом глазки закрывая,
Боясь, что за свои стихи
И им воздастся за грехи.
Они же ищут лопуха,
Или какую-то простушку…
С поэзией сравнив частушку,
Из уст их льётся чепуха.
Кукушка хвалит петуха,
За то, что хвалит он кукушку…
И после этого концерта
Поднялся словно на парад,
И Апфельбаума с Розенфельдом
Восславил старый Энгельгардт:
«Какой высокий, дивный слог!
Какой свирепый дух бунтарства,
Скажу, друзья, вам без коварства!
А как прекрасен эпилог!
Возможно Александр Блок,
В свои студенческие годы,
Так как они писать не мог!
Они – таланты от природы!»
И разойдется речь враля:
«Траля-ля-ля, тру-ля-ля…»
И все, как будто, понимают,
С восторгом глазки закрывают,
И с восхищением вздыхают
Пред «новым платьем короля».
Увольте же меня! О, нет!
Рабом не стану я султану!
Довольно слушать этот бред,
Я дифирамбы петь не стану!
Как обкурилась Ваша милость,
До смеха, стона, до нытья,
Что Вам в сознании явилась
Такая вот галиматья!
И сколько надо выпить спирта,
Чтобы с поэзией до флирта
Свести общение своё.
Нет, это, братцы, не моё!
Возможно, что за этот стих,
За эту дьявольскую рану,
«Своим» не стану я для них,
Для них я Дельвигом не стану.
Но я не буду нем и тих,
Как бабочка ночных полетов,
Ищи меня среди «чужих»
Для этой клики рифмоплетов.
Погасли свечи, зал притих…
И в этой мертвой тишине,
Как будто в звёздной вышине,
Или болотной глушине,
Казалось, будто все уснули.
И только седовласый дед,
Которому под сотню лет,
Бурчал под нос: «Какой букет…
Какой букет Киндзмараули!»
август2014