Изрядная осень, фольга золотая,
с избытком идущие ливни небес.
Тяжёлые вести, беду умножая,
меня отвращают от слёз наотрез.
И мне остаётся свечение ночи,
озябшие плечи, далёкий перрон,
конечные звуки, как стрекот сорочий,
и пар изо рта, заглушающий стон.
Листва омертвелая, липкая жалость;
нам выпало время больное – молчать,
где чёрный закат – оттеняемый алым,
кровит на исходе, как Бога печать.
Порывистый ветер слова разбавляет,
послушать его – так не стоило жить...
И только сороки с размашистым лаем
никак не уймут безрассудную прыть.