***
...А потом он умер, и она приходила плакать.
Проходили люди, потом проходили годы.
Нынче ему принесла бы теплую булку с маком,
Но глаза сухие, ни крошки не лезет в горло.
Тот калач был съеден до самой последней крошки,
И она молчала, как нынче молчит о сыне.
Был денек морозный, и стыли босые ножки -
Теперь им навеки мерзнуть на небольшой картине.
А она смотрела в заботы свои куда-то...
Как потом жалела тоскующим жадным глазом
Каждую волосинку первой своей утраты!
Не поцеловала. И больше уже ни разу.
А погост далёко. В церквях толчея и душно.
На картине двое - она и бессмертный мальчик.
Тишину свиданья больше никто не нарушит...
И проходят люди, но больше никто не плачет.