Меж нами кошка пробежала, стишок писала я как раз,
Цветок жасминовый помяла. А пафос вовсе не угас.
Хотя обиделось растенье, имеет благородный вид.
Теперь ему не до цветенья. Вот зацветет, тогда простит.
Я подвести успела стрелки, и битый час перехитрить.
Жасмин был не в своей тарелке, и начинал уже хандрить.
Не то, чтоб был он избалован. А на уме моем одно:
"Надежды-звездочки былого летят на белое окно."
Царит идиллия сплошная, часы спешат наперебой.
До черствой корочки и чая договорились мы с тобой.
Доулестить жасминомана, жасминоманной обернусь.
Ты говоришь: темнеет рано. Жасмина млеет змееуст.
***
Надежды звездочки былого летят на белое окно.
А я все подбираю слово, а слово верное одно.
Как белый свет меняет свойства, переливаясь через край,
В поэму текстовое войско переведу через раздрай.
Кристаллизации пылинка, холодной страсти асфодель.
Цепной реакции снежинка метели тянет канитель.
На неприкаянную пустошь исхитит музы вензеля.
Кругом снега, какая роскошь, какие белые поля!
Скажи какой сегодня праздник, кругом такая тишина?
То тезоименитством дразнят, то холят тризны письмена.
***
И снова фабула простая- и на бумаге нужен мир,
Так жалко слов, а запятая? Ей выход - выдох. Выдох - пир.
А точка, полной лунной чашей, все четки перебрать молитв,
И двери закрывать все чаще, уединенье заслужив
Безропотностью неизменной, а многоточия фантом? Какое действие за сценой, мы до конца не узнаем.
Перед доской стояли классной, и мелу
не было преград, а есть она:
слова напрасны, когда все сказаны подряд.