Казалось бы, пора махнуть рукой,
ведь голос вопиющего в пустыне, –
пустое! Но терзают непокой
да память, от которой в жилах стынет
и кровь и ощущение стыда
за то, что вижу всё и понимаю,
но только я один себе внимаю,
для прочих я – пустышка! Вот, беда!
Я неспособен ничего менять,
взор памяти всегда направлен вспять,
смещая там акценты и оттенки,
взгляд в комнате от стенки и до стенки,
взгляд внутренний, не ведает границ
пространственных. Пределы временные
да совести сквозные позывные,
да очертанья незабвенных лиц.
Я – реалист, а вовсе не злодей,
не по душе безмозглость и бездушье.
Людей ничтожно мало меж людей,
мне жаль детей и, от стыда удушье…