Лежат тяжелые маршруты,
стучат ботинки на платформе,
по улицам идут рекруты
в джинсовой прочной униформе.
Мой город вытоптан до камня
в его прохладных лабиринтах
душа ударами размята
смеется, превращаясь в принтер.
И солнце черными очками
украдкой, будто с ностальгией,
она берет, а под очками
глаза с клеймом анестезии.
И не война, но почему-то
железною когтистой птицей
на плечи падают маршруты,
горят аптеки и больницы.