Все мы с детства цитируем Марка Азова, порой даже не подозревая этого. Ведь он автор множества искрометных миниатюр Аркадия Райкина. Это с его легкой руки такие крылатые слова и выражения, как: "авоська", "бутыль-брод". "твой кусок масла на мой кусок хлеба" и многие другие стали неотъемлемой частью русского языка. Философ и мудрец, добрый сказочник, тонкий лирик, блистательнный сатирик, прозаик и драматург Марк Азов после репатриации жил в Назарете, где руководил театром и литературной студией, редактировал журнал "Галилея". Это стихотворение было написано к юбилею Марка Азова-"человека и анекдота". Сегодня Марка нет с нами. Невосполнимая потеря!
Марку из Назарета
Ты даришь, как пишут в рекламе «Элит»,
Нам праздник отменного вкуса,
И в том, что седой Назарет знаменит,
Заслуга не только Иисуса.
Тебя миновали сума и тюрьма,
Не дался в бою пуле - дуре,
Но цурес, что можно хлебнуть от ума,
Узнал ты на собственной шкуре.
Ты выстоял чудом в неравной борьбе,
Хоть в папках копились доносы,
Но СМЕРШ, стукачей, сволочей, КГБ
Оставил ты с клоунским носом.
Ты не был обласкан, хоть слыл мудрецом,
Советско-партийным «бомондом».
И в смутные годы остался бойцом,
Солдатом невидимой фронды.
Над шуткою Райкинскою озорной
Смеялись мы всею страною...
С толпою смешавшись, шел автор домой
С «авоськой» (нередко пустою).
Коль вход перекрыли, а выхода нет,
Исход совершают евреи.
В театр сумев превратить Назарет,
В журнал ты сверстал Галилею.
Перо не ржавеет, и порох сухой,
Звезда, что хранит, не погасла.
На хлеб наш нелегкий ты щедрой рукой
Готов положить свое масло.
По-прежнему Азова любит народ.
Читаем он и почитаем.
И дело святое достать «бутыль-брод»
И выпить за Марка. Лехаим!
Игорю Губерману
Еврей, что когда-то покинул Ирак,
Оле из Марокко, Ливана
Порою на рынке ответят вам так,
Как будто прочли Губермана.
Я от эфиопа преклонных годов
Узнала: у них в караванах
Жену допекают, коль суп не готов,
Цитатами из Губермана.
Верблюда седой бедуин погонял,
И в выкриках этих гортанных
Три слова по-русски мой слух распознал
Из хлестких стихов Губермана.
Марку Луцкому
Нет в книге жизни ни помарки.
Её он начисто писал,
Как Марки самой высшей марки:
Аврелий, Азов, Твен, Шагал.
Избрал он химию недаром,
Ей посвятив немало лет,
Ведь химик, как сказал Базаров,
Куда полезней, чем поэт.
Хоть яйца все в одну корзину
Ученый и поэт не клал,
Он не тянул в НИИ резину,
А диссертацию писал.
Но музе чужды полумеры,
Истёк её терпенья срок.
Кричит: «Забудь про полимеры,
Пиши сонет, плети венок!»
Подвластно всё перу поэта,
Мы убеждались вновь и вновь:
Баллады, шаржи и сонеты,
Войны далёкой дым и кровь.
Для сотни эпиграмм евреев
Марк отобрал с России всей.
Он раскопал, что в Галилее
Ни разу не был Галилей.
Хоть путь к Парнасу и не гладок,
Он покорить вершину смог.
Все просто выпали в осадок.
Таков реакции итог.