Как Вселенной ответ на конкретный запрос
Всех разбитых козлами сердец,
У меня в дымоходе застрял Дед Мороз.
Вот ты мне и попался, подлец.
Он там прочно засел крепкой кладкой зажат,
Словно наш президент на посту,
Только в бархат затянутый маковый зад
Робко светится сквозь темноту.
От души восхваляя столь щедрый астрал,
Я кричу: "Отдавай свой мешок!
Ты мне барби и денди еще задолжал
С девяносто восьмого, дружок!"
Отвечает, пыхтя, незадачливый Дед:
Я б и рад, только кризис. И так
Ни Шанели, ни даже Макдоналдса нет.
Есть кокошник да крабы Собчак.
И вообще с каждым годом сложней и сложней
И подагра... Проклятый недуг!
Целый год я не вижу нормальных людей.
Лишь олени да тундра вокруг."
"Ну, допустим, с оленями та же беда",-
Говорю ему. Он мне опять,
Мол, стрессует он. Ну а в аффекте когда,
Углеводов легко перебрать.
А народ абьюзивный какой-то пошел
Бодишеймит Мороза взахлёб.
И недавно какой-то, простите...орёл.
Зарядил ему брокколи в лоб.
Дети больше ему не вещают в стихах.
Влез на стул как-то взрослый дебил,
Но с веревкой и мылом в дрожащих руках
Вряд ли Блока прочесть он решил.
И запчасти к саням нынче только с Али,
У Глонасса паршивый сигнал.
Раньше звали в Париж, а теперь в Сомали.
Ким Чен Ын, вон, еще приглашал.
Он рыдал, что теперь он, как БПЛА,
Что олени пердят по пути,
Что Снегурка в подоле дитё принесла,
И что мог бы- ушёл бы в ай ти...
На востоке заря золотила сосняк,
Дед протиснулся внутрь по трубе.
Пили мы у камина французский коньяк,
Размышляя о нашей судьбе.
И сказала я, глядя на блики огня,
Подавляя внезапный восторг:
Оставайся-ка, дед, поживи у меня.
А оленей сдадим в Мираторг.