Спустя два месяца – я в норме,
Уже и сердце не болит.
Но как поэт – ещё не в форме,
И не пришёл в нормальный вид.
Мотор под рёбрами кряхтит,
Плюёт кровавой нефтью на пол,
И голова опять болит,
Опять всю ночь в подушку плакал.
Мне снился дедушка, отец.
Мне снилось лучшее вчера,
Дорожка, что приводит под венец,
Я видел свой конец, в котором нет конца.
И всё циклично в море желчи,
Опять на месяц пропаду,
Себя стараюсь приберечь, но…
Как сберечь себя в аду?
Как не пойти на дно стенаний,
Как отыскать себя во тьме,
Как не вдохнуть болезнь своих желаний,
Как не отдать себя судьбе?
Как быть творцом, что пишет книгу
И избегает алые тона,
Как быть счастливым и великим,
Когда вокруг лишь пустота?
И каждый шаг – перезагрузка,
И каждый шаг – как передоз,
Как не признать в себе закуску,
Как мыслить чисто и всерьёз?
Ищу ответы между строчек,
Теряю буквы и слова,
На свете слишком много одиночек,
Но разве одиноки мысли в головах?
Мы все цепляемся за что-то,
Но что-то не цепляются за нас,
Скорей, за нос цепляют идиотов,
Наивным сложно быть сейчас.
Мотор ревёт, а я рыгаю кровью,
И рёбра парно дребезжат,
Давай, убей меня своей любовью,
Как мама-мышь своих мышат.
Я всё равно вернусь сквозь время,
Сжигая самолёт своей судьбы,
Пусть и проводим жизнь порой не с теми,
Но с теми разве хорошо бы провели?
А где гарантии и чеки?
Возможность что-то изменить?
Мы все – по-своему калеки,
Но даже с переломом можно жить.
Неважно: сердца, разума иль тела,
Всегда есть смысл двигаться вперёд.
Я точно знаю, ты бы захотела,
Сказать, что нас движение убьёт.
Но кто ты, чёрт возьми, такая,
Уже вся в седине моя судьба,
Уже ни в чём не помогаешь,
Ты бесполезна для меня.
А рёв мотора – крик младенца.
Я снова вспомнил времена,
Когда хотел скорей одеться
И побежать к своим друзьям.
Гулять по улице до ночи,
По лужам прыгать в сапогах.
Родители ругаться будут очень,
Ведь в них всегда бушует страх.
А я – бесстрашен, просто болен.
Не вижу мир в своих глазах,
Я всем извечно недоволен,
Я недоволен с ночи до утра.
Я так устал курить в подъезде,
Устал вино пить каждый день,
Всё это время был на месте,
Но по итогу заместил свою же тень.
Я сжёг мосты, дома и самолёты,
Я сжёг все фотографии свои,
Но поздно сам признался идиотом,
Когда уже лежал в крови.
Слюну глотал, цепляя свежий воздух,
Стучал по рёбрам, заводя в себе мотор.
Я жить хотел…но было слишком поздно.
Ведь быть таким – как медицинский приговор.
Неизлечимая и страшная болезнь.
Болезнь принятия вселенской пустоты
И, если, что-то в этом мире хуже есть…
То это я, мой самолёт единственной надежды
И пару лет назад сожжённые мечты.