Незнамо откуда, матерый,
Расслаблен, но все ж начеку,
Щемился в дыре под забором,
К налитому шел молоку.
И в шрамах – разбойничье племя –
Он, жмурясь, приветствовал нас.
Как знак его милости, все мы
Приятельский слушали бас.
Могла бы певучая байка
Звучать в переводе таком:
"В портовых тавернах Ямайки
Дождались красотки и ром".
***
Глазами рыскав вороватыми,
По-свойски гость на бак залез.
Урчал от жадности, заглатывал
Откопанный деликатес.
Вдруг пудель, щегольски ухоженный,
Вспугнуть задумал босяка.
Истошным лаем потревоженный,
Сощурился он – свысока.
Что этот нищий клянчит всклоченно?
Ведь ясно, лишнего здесь нет.
Его подвальное высочество
Решило продолжать обед.