Вообще, основной целью моего «..дцатого» визита в столицу нашей Родины
было посещение городов дивной во всех отношениях Московской области – для инспекции, так сказать, их аутентичности, златоглавости и ухоженности.
Однако, прилетев пасмурным утром 4 ноября в столицу, и стремительным домкратом промчавшись по центру Москвы, товарищ мятежный поэт таки успел встретиться на Красной Площади с мятежным полковником Квачковым.
Встреча протекала в тёплой дружественной обстановке, а темой беседы были, понятное дело, перспективы Российской Федерации.
После тов. полковник уехал на такси, тов. поэт на метро, и лишь свинцовое небо продолжило нависать над древней брусчаткой и зубцами кремлевских стен…
Да незримо, но деловито носились тени призрачных ополченцев Минина и Пожарского, выгоняющих из Кремля испуганно причитающие тени поляков…
Город Сергиев Посад (до революции назывался Сергиевский Посад, в 1919 году был переименован в Сергиев) стал городом в 1782 году по личному указу императрицы Екатерины II. Места эти плотно связаны с популярнейшим персонажем средневековой Руси Сергием Радонежским (уроженца находящегося в 15 км древнего села Радонеж) –
религиозным деятелем, подвижником, основателем множества монастырей.
Главным же вкладом Сергия Радонежского в становление Российского государства было то, что именно он убедил князя Дмитрия Московского (будущего Дмитрия Донского) не идти на соглашение с ордынским темником Мамаем (и стоящими за его спиной генуэзцами) а принять бой. Более того – он прямо предрёк Дмитрию победу над безбожниками и благословил его. Весомая поддержка в те крайне религиозные времена.
Что было далее – всем известно.
Битва на Куликовом поле стала одной из «точек поворота» (по-научному «бифуркации») русской истории и одной из «точек сборки» будущего Московского царства, а следом – Российской империи, России.
Что было бы, начни Сергий, по примеру многих, разговоры про «смирение» и «несть власти, как не от Бога» и была бы тогда вообще Россия в известном нам виде - бог весть.
Московское княжество, отданное в концессию ордынским самозванцам и генуэзским алкашам…тьфу, торгашам – ну то такое…
Такой вот наглядный пример роли личности в истории.
Сергиев Посад находится в 52 км от Москвы на северо-востоке области. Население порядка 100 тыс. человек. Основной достопримечательностью и культовым объектом города является, конечно же, Свято-Троицкая Сергиева Лавра (основана в 1337 г.) – крупнейший мужской монастырь страны, архитектурный и исторический памятник средневековой Руси.
Да, отправляясь в Лавру, можете по примеру поэта захватить с собой яблоко – это придаст некоторым фотосессиям дополнительный библейский колорит.
Наиболее красивый вид на ансамбль Лавры открывается с т.н. Блинной горы (ну, горой это не назовёшь, скорее холмик) Рядом с монастырскими стенами в 1991 году установлен вполне достойный памятник основателю монастыря. Памятник этот вполне гармонирует
с выдержанным в схожей цветовой гамме памятником вождю мирового пролетариата, расположенном в другом конце Красногорской площади.
На любой вкус памятники, хоть и одного цвета…
То самое «примирение и согласие»?
Забавное про название города.
С 1930 по 1991 год он назывался романтично и по-уральски – Загорск. (А первое из предложенных массами названий было – Первограмотный! А ещё его хотели назвать Ульяновск и даже в честь Льва Толстого)
Вообще, назвать так город предложил простой местный рабочий –
в честь местного революционера Николая Фёдоровича Загорского.
Название утвердили, переименовали, но после – следите за руками! Вдруг с чего-то постановили, что город-то, уважаемые, Загорск, но вот, поди ж ты, в честь другого Загорского – секретаря московского комитета РКП(б) Владимира Михайловича (который и не Загорский вовсе, а Вольф Михелевич Лубоцкий!), погибшего в 1919 году от бомбы анархиста.
В целом выступая против смены сложившихся советских названий населённых пунктов, в данном случае я всё же считаю более уместным и историчным названием Сергиев Посад.
Всё-таки несопоставимы масштаб и значимость для истории страны названных исторических личностей.
Да и Загорск (в честь Загорского, но не того, а другого! Ну вы поняли) - название, дезориентирующее посетителей. Ну вот приезжает человек, с целью, понимаешь, посмотреть не токма храмы, но и подмосковные горы, но и то, что, понимаешь, «за» ними – глянь, а гор-то и нет!
Пара холмиков…Слегка обидно.
(Вообще, если честно, надо сказать, схожая ситуация с моим родным Екатеринбургом.
Судите сами. Простая ассоциативная цепочка гостя региона.
Екатеринбург – столица Урала.
Урал – это горная система от Казахстана до Ледовитого океана.
Соответственно, столица должна славиться своими горами
Но…именно гор в Екатеринбурге и нет!
Ближайшие горные массивы (Уктусские горы (до 385 м) на южной окраине города и воспетая мной гора Волчиха (526 м) в 40 км к западу) из центра города не видны от слова «совсем».
Вот и бают знаткие люди, что приезжего в город на Исети легко определить по удивленно-выпученным глазам и растерянному виду – ходит дядя, ищет горы, только гор вокруг и нет… Гор ему нужны просторы, шли с вершин ему привет!
А вот если нужен город в горах – съездите в Златоуст Челябинской области, вот где закачаться можно – город фееричен по своему рельефу и два горных хребта там встречаются прямо в центре города.
Да! Но Екатеринбург и называется Екатеринбург, а не Горноуральск, скажем. Всё честно).
Вообще, было у меня опасение, что Сергиев Посад окажется в чём-то сродни уральскому Верхотурью – городу (недавно ещё селу!) весьма славному и интересному (даже свой кремль есть, единственный на Урале), но очень уж узко «заточенному» под одну популярнейшую религиозную конфессию.
Так вот, ничуть – город вполне разноплановый, помимо исторической и храмовой застройки есть вполне симпатичные здания советской эпохи.
Развита инфраструктура и городское благоустройство.
Ну а для ценителей пенных напитков в городе есть достойная пивоварня «Мануфактура 1858», продукция которой ничуть не уступает хвалёным буржуазным пивнушкам Мюнхена, Брюсселя или там, простите за выражение, Генуи.
Вот в ней (пивоварне, конечно, не Генуе) вечером 5 ноября года от Рождества Христа две тысячи двадцать третьего и поднял свой бокал тов. поэт – за своих читателей, почитателей, да и всех людей доброй воли и крепкой печени.
Аминь!