Что-то пела радиола,
что-то бормотал генсек,
шел по улице Весёлой
невесёлый человек.
Не прислушивался к песням
и к генсековым речам,
как-то очень нелюбезно,
неприязненно молчал.
Может, просто был с похмелья,
может плохо угощён,
может не любил веселья
или там чего ещё,
только факт был, в общем, голый,
словно взят из картотек:
шёл по улице Весёлой
невесёлый человек.
Может, нынче балагур он?
Дудки!
С той поры до сих времён,
как и прежде, ходит хмурый
по Весёлой он.