Не видел он святости
в новом жестоком «царе».
Колен не клонил
пред вознёсшимся гордо кумиром.
Раскованным голосом,
вольно летящим над миром,
И «каплей лилового воска
на божьем пере»
Он был. Он любил тишину
и ночную метельность,
Трепещущий свет
одиноко стоящей свечи,
Как Голос извне,
холодяшую сердце отдельность
И перст на губах,
указующий слову: «Молчи!»