Я Бате демонстрировал стремленья,
Всё плакался, чтоб хромку мне купил.
И он, не выдержав давленья,
От визга спекся, терпеть "страданья"
сына не было уж сил.
Принес домой подарок в День Рожденья,
Щелчком футляр вскрыл жилистым ногтем,
И как в той сказочке "По щучьему веленью,"
Напутствие изрек - Чтоб было всё путем.
Довольный, я уселся на диване,
Накинул на запястье ремешок.
И кнопочки забегали тут сами -
У публики был заворот кишок.
Покинув стол, спасали свои уши,
А я надрывисто "Подгорную" орал.
И лишь бабуля, вставив в мозг беруши,
Вошла в экстаз, как я верхушки брал.
Неделю первую я занялся мехами,
Всё рыскал, где сидит "Полет шмеля."
Искал вопрос, что движет потрохами,
Мать плакала, в глазах меня моля.
Второй недели на вопрос хватило,
Познать немедленно откуда что гудит.
Отец следил, что отрок делал, мило,
Гасил таблетками открывшийся гастрит.
Неделю третью мы нАчали неспешно,
Направив действия, как водится, с азов.
И был вердикт поставлен грешный:
Спалить меня в той топке, как Лазо.
Я месяц не сдавался в вдохновеньях,
Подкидывая в творчество угля.
В квартире не заканчивались пренья,
Ну и на какой, и всё же, почему и для?
В итоге, через год, неполный,
Всё было кончено, и уверяю вас,
На зрелище смотреть всем было больно,
Как я извлек тогда,"Собачий вальс."