Она разменяла свой голос на тысячи ссор.
Погасло печальное эхо бегущих кругов.
Озябшие пальцы, конечно, нелепость и вздор,
Но как им уютно лежалось в ладони его!
Он долго разглядывал странно пустую ладонь,
Как будто хотел отыскать в ней таинственный знак.
Плеснул из бутылки, гася загрудинный огонь,
И залпом, не чувствуя вкуса, влил в горло коньяк.
Как много ненужных, намеренно ранящих слов
Теснилось у губ. Но закончились разом слова.
Когда разуверилась вера - устала любовь,
И только надежда по-прежнему в сердце жива.
Окрепнет она, зарубцуются язвы обид.
Негромкая фраза родится, невольно робка.
Забвение ляжет на старые раны, как бинт.
И женские пальцы согреет мужская рука.