Всё начиналось на вертепе славы,
По стариковски этот дар тебе вручён,
Казалось, это было для забавы,
И верилось, что это фильм и сон.
И от желаний заходилось сердце,
Рукоплескала чёрная толпа,
И каждый раз, ты мерил безмятежно,
Насколько уменьшалась жизни тетива.
И всё неслось, в угаре громогласном,
Людей "больших", "решений" и "обьятий",
И в них услышать ты не мог во славу,
Немые стоны, шепоты проклятий.
Безумием казнишь себя бессрочно,
Неуловимо стала тяжелеть,
"Шагреневая кожа" счастья - больно,
Сегодня руку превращая в плеть.
То не печаль из сожалений мрачных,
То черной меткой "кожа" приросла к тебе.
С ней и останешься проклятьем настоящим,
С клеймом в протянутой руке.