Стробит галоген, выявляя в салоне формы теней и абстрактные лица,
Речь иностранцев пронзает пространство, пытаясь собою заполнить все мысли,
Раскинувшись в кресле, готовый к поездке, проглоченный в лоно вагона со свистом,
Безмолвно проводит с перрона лишь ветер, глуша позади весь гул астанинский.
Лестница рельсов и лесополос материализуется мне кинофильмом,
Я выбрал смотреть его где-то внутри, однажды блуждая по мысленным нитям,
Я вытянул витиеватый посыл, который нельзя лишь глазами увидеть,
Слова обернутся сакральной подсказкой, а опыт подарит бесценный эпитет.
Месяц настиг нас, сопровождая своей ослепительной лыбой софитов,
Худой занавескою, цвета сапфира, его выступлению поаплодирую.
Вряд ли заметят, как он подмигнул, намёком указывая мне на звезды,
В которых пароли от мирозданья сплетаются гроздьями в грёзах.
Космос снаружи сгустился до студня, укутав мой разум в объятия дрёмы,
Я в памяти тёмной, объяв окоём, достану метафор и ключ потаённый,
А поезд летит мотыльком сквозь темноту на далёкий рубин семафора,
Рядом много людин, но я тут один наблюдаю за Вечным Узором.
Далеко ли осталось колёсам стучать? Ответ пока неизвестен.
Аллегорий полна голова и сейчас в ней формируется песня.
И пускай я не знаю конкретной мелодии, но во мне тысячи истин,
Которые я пронесу до пустого холста и оживлю своей кистью.